Братишка, оставь покурить!

Право слово, есть от чего удивиться.

4

На меня во все глаза смотрела… девушка. Совсем еще молоденькая девушка, насколько можно было определить ее возраст в тенюсеньком лучике фонарика.

Да, под счастливой звездой ты родилась, подруга! Что меня удержало от того, чтобы не воткнуть жестокую сталь кинжала и в твою, созданную для жарких поцелуев, нежную шейку? Прямо вот в это беленькое, в темных прожилочках, горлышко…

— Пикнешь — зарежу! — пообещал я еще раз, вытирая окровавленное лезвие ножа тряпочкой, по несколько штук которых специально для таких целей всегда носил в кармане.

Правда, теперь я эти слова сказал просто от растерянности, чтобы хоть что-то сказать.

— Напрасно ты ее пожалел, — повторился и Радомир. — Что мы теперь с ней делать будем?

Спросил бы что полегче! Я и сам теперь думал об этом же. Но не добивать же теперь! Сразу, с наскока, в бою, убить можно. А ДОБИТЬ… Я так не умею. Как ни крути, а Радомир прав.

Ладно, что сделано, то сделано! Будем исходить из сложившейся реальности.

Я наклонился, взял ее за одежду на груди, рывком приподнял, усадил, привалив связанными за спиной руками к камням.

— Ты меня понимаешь? — спросил я ее на своем ломанном сербском.

— Да, — так же тихо ответила мусульманка.

Ну что ж, и это уже хорошо. Хотя с другой стороны, так оно и должно быть, наше взаимопонимание вполне объяснимо и понятно.

В принципе такой нации как мусульмане в природе не существует. В том числе и в Югославии. Мусульмане как таковые — это, естественно, всего лишь приверженцы религии, у которых нет бога кроме Аллаха, у которого, соответственно, только один пророк по имени Магомет. Мусульмане, как этническое образование, это изобретение Иосипа Броз Тито, югославского героя Второй мировой войны, а затем коммунистического диктатора, балканского аналога Иосифа Сталина или Мао Дзе-дуна. Именно маршал Тито в свое время придумал сербов православного христианского вероисповедания оставить собственно сербами, а тех же сербов, только поклоняющихся Аллаху и Магомету, в документах окрестил мусульманами. Мусульманами, получилось, не в религиозном смысле, а мусульманами в смысле вроде как этническом. Глупость, конечно, несусветная. Ну да так уже сделано. И теперь, в данной войне, этих сербов-магометан и называли муслимами или мусликами.

Таким образом язык у сербов и мусульман практически один и тот же, хотя, конечно, некоторые лингвистические различия имеются. Впрочем, во всей Югославии в старых ее границах, до распада, люди друг друга понимали без особых проблем — от прогермански настроенной Словении, идеологические лидеры которой почему-то патологически желают, чтобы коренной народ республики считался альпийским народом, до Македонии, немалая часть народа которой не прочь присоединиться к Греции, где, как они, вслед за известным литературным персонажем, считают, все есть, Черногории с ее оригинальной версией православия, и Косово, где проживает немалая часть этнических албанцев.

Хорошее, все-таки, что ни говори, дело, когда у разных народов есть некий универсальный язык, облегчающий взаимопонимание. Нынешняя повальная англизация культуры в ее американизированной форме положение не спасает. Равно как и попытки создания некого искусственного всеобщего языка, типа эсперанто или воляпюк… Право же жаль, что мы, славяне, словно ветви гигантского дерева, слишком далеко отошли друг от друга и потеряли тот единый праславянский язык, который позволял нашим предкам понимать друг друга на гигантской территории от верховьев Волги до Дании и от Баренцева моря до Адриатики…

— Тебя как зовут? — начал я допрос, присаживаясь возле девушки на корточки.

— Мириам, — тихо ответила она.

Мириам. Красиво. Что-то библейское. Или просто производное от Марии?

— Слушай меня внимательно, Мириам, — серьезно заговорил я. — Если ты не будешь дергаться, мы тебе ничего плохого не сделаем. Обещаю. Ну а если попытаешься бежать или кричать, я буду вынужден тебя застрелить.

Застрелить!.. Чуть не забыл. Ведь у меня автомат остался там, за бруствером!

— Я не буду кричать, — тихо повторила Мириам.

Очень хочется в это верить. Потому что и в самом деле убивать это красивое юное создание не хотелось. Не просто не хотелось — я не смог бы это сделать. Правда, тут же поправил я сам себя, Радомир сделает это без малейших колебаний.

Или все-таки тоже не смог бы сделать?

— Вы здесь были одни или поблизости есть еще положаи? — задал я главный в данной ситуации вопрос.

— Недалеко есть еще один положай, там находится наш взвод, — быстро ответила девушка.

Скорее всего, она соврала. Уж слишком торопливо она это сказала. И неестественно преданно выглядели в это время ее глаза. Соврала… Только в чем соврала — что неподалеку находится целый взвод или же в том, что больше поблизости вообще никого нет?

— Мириам, не надо обманывать, — я постарался, чтобы слова, несмотря на то, что я говорил совсем негромко, звучали как можно грознее. — Отвечай еще раз: как далеко отсюда находятся ваши?

Так и есть, не ошибся. Ее глаза, не выдержав, вильнули в сторону.