Братишка, оставь покурить!

Мириам смерти не хотела. Об этом говорили выпученные в ужасе глаза. Я чуть отпустил руку, она жадно глотнула ночной прохладный воздух, поперхнулась, попыталась закашляться. Однако я не дал, опять прижал перчатку.

— Ипичку матери! — выругался Радомир. — Кончить ее надо было!

Послышался шорох его башмаков по камням. Он удалился в темноту.

— Ну что, еще дергаться будешь?

Мириам затрясла головой. Пришлось отпустить. Потом ждать, пока она отдышится, судорожно скорчившись и хватая воздух широко открытым ртом.

— Короче говоря, Мириам, слушай меня внимательно! — сказал я жестко. — Ты отвечаешь на вопросы четко и ясно. В этом случае остаешься в живых и ничего плохого тебе никто не сделает. Если нет… В общем, сама понимаешь.

Девушка меня тоскливо перебила:

— Вы все равно меня убьете. Сначала… — она произнесла какое-то слово, которое я не понял, но о значении которого догадался, — а потом убьете.

Сразу — убил бы. И должен был бы сам убить. А так, пленного, да к тому же женщину…

— Я тебе даю слово русского офицера, — твердо сказал я, — что никто тебе ничего не сделает, если ты будешь меня слушаться и ответишь на все вопросы.

От удивления она даже жадно раскрытый рот закрыть забыла.

— Ты русо воевода?

— А ты что, по разговору не поняла, что я не серб?

Спросил тоже! Она с Аллахом общаться уже собирается, а я у нее интересуюсь, что она подумала, услышав мою неправильную речь!

— Короче, лирику в сторону! Четко и конкретно: зачем здесь оборудовали этот положай?

Вновь раздался хруст гравия под ботинками Радомира. Он принес автоматы. Опустил их рядом со мной и присел рядом. Его появление напугало девушку и она заговорила торопливо, глотая слова и забывая произносить и без того нечастные гласные. Я понимал далеко не все в ее торопливой речи, однако Станич молчал, слушал внимательно, из чего я мог сделать вывод, что он понимает все.

— Добро, — наконец сказал он. Потом повернулся ко мне: — Ты все понял?

Я сначала виновато улыбнулся и развел руками. Потом, поняв, что он меня не видит, ответил:

— Нет, не все. Повтори еще раз.

Суть рассказа Мириам состояла в следующем. Командование мусульман узнало, что где-то на нашем участке готовится наступление сербов. Одним из основополагающих требований подготовки наступления является активизация разведки и, нередко связанные с нею диверсионные действия. Занимаются этим чаще всего наиболее подготовленные подразделения. Исходя из этих посылок, был разработан следующий план. На наиболее вероятных направлениях, где могли появиться сербские разведывательно-диверсионные группы, было подготовлено то, что на военном языке именуется огневыми засадами.

Та тень, перечеркнувшая тропу по дну лощины и заставившая нас сменить направление движения, было, по словам Мириам, самым обыкновенным бревном. Его повалили таким образом, чтобы под ним оставалось достаточно места, чтобы без особых проблем пролез зверек средних размеров, которых тут вполне хватает, в то время как человеку было бы удобнее либо перелезть через него, либо обойти по зарослям. Таким образом достигалась гарантированная внезапность. Животное не могло потревожить тонкую металлическую жилочку растяжки, протянутой поверху ствола. Вела же эта тонюсенькая проволочка к могучей МОН-200, нацеленной вдоль ложбинки. МОН — значит «мина осколочная направленного действия»; 200 — значит ее «поражающий элемент», сотни крохотных шариков, будут выбиты тротиловым зарядом и не оставят ничего живого в секторе пятьдесят градусов на протяжении двухсот метров.

Если бы Радомир попытался, как он хотел сделать, обследовать бревно, нас бы тут уже не было. Потому что срабатывает взрыватель при нагрузке всего-то пять килограммов. Как говорится, на блошиный чих.

Но в жизни всякое может случиться, проволочку могла потревожить, скажем, птичка или неутомимый охотник горностай. На этот-то случай и организовали тут положай, своеобразный форт с небольшим гарнизоном. Случись внизу, в ложбинке, взрыв, они должны были бы определить, в какой мере он случаен и, в соответствии с ситуацией, либо принять бой и вызвать подкрепление, либо установить новую «монку», либо отходить.

Такая диспозиция и в самом деле все объясняла: и то, что положай находится в отрыве от основных сил, и малочисленность его «гарнизона», и то, что он несколько отстранен от самого оврага — вдруг подвергшийся неожиданному нападению (нападу, по-сербски) диверсионный отряд начнет стрелять во все стороны без разбору…

— А как они должна были связываться со своими? — быстро спросил я.

— У них есть радиостанция.

Радиостанция… Что мы с этого можем иметь?

— Как у них поддерживается связь? В смысле, с какой периодичностью?

Радомир опять заговорил с девушкой. А я продолжал лихорадочно соображать. Радиостанция… Мины… Боеприпасы… Любопытный наклевывается карамболь.

Право же, было бы жаль просто так взорвать этот положай, не придумав и не совершив какую-нибудь каверзу.

— Сеансы связи каждый час или по мере необходимости, — сообщил Станич.

Ну что ж… Нас это устраивает. Начнем строить каверзу.

5