Братство

Офицеры, а это были штурман, старший по радару и артиллерист, не заставили себя ждать.

— Что с Копиями?

— Практически все уничтожены, милорд.

— Они что-либо передавали? Сос, сдаёмся? Знаю, что это не твой профиль, ну?

— Ничего, милорд, — офицер развёл руками. — Я связывался с связистами — ничего, мой господин.

— Чёрт! Янз! Пометь — обследовать обломки Копий. Может и удастся хоть что-то выяснить. Ладно, — он пробарабанил пальцами по подлокотнику. — С эсминцем этим, пьяным? Что с ним?

— Продолжает хаотичные эволюции, милорд. Стреляет, но всё мажет. Практически.

— Практически? То есть — попадает? А куда?

— Отмечено несколько попаданий по Громобою барона Малышева, милорд. Выбили ему один вспомогательный дви…

— Меня не интересуют попадания по Малышеву! — резко оборвал офицера Тоц.

С хозяином Громобоя, линкора на четыре поколения более современного, чем его, Тоц имел натянутые отношения — Эл Мал, как тот любил себя именовать, не упускал ни одного шанса, чтобы не показать превосходство своего, вполне современного линкора прорыва, над ржавым корытом Тоца. И последнее сравнение было одним из самых безобидных. Уж чем-чем, а фантазией Творец его не обделил. Так что, как вы понимаете, у нашего Барона были причины, втайне, ведь для простых смертных они все были чуть ли не братьями, радоваться неудачам своего «братца».

— Что с нами?! По нам эта Астролябия — попала? Повреждения?

— Попаданий по нам — не отмечено. Мажут. Опасно, но мажут, милорд.

— Уф… — успокаиваясь, Тоц, сменил гнев на милость. — А с этим, ну — Громобоем, что?

— Кратковременная потеря управления, милорд. Впрочем, они уже переориентировали тягу и сейчас снова в строю, милорд.

— Смотрите! — молчавший всё это время артиллерист, вытянул руку указывая на что-то впереди. Там, в нескольких сотнях метров от остекления, шёл, практически прямо на рубку, эсминец.

— Астролябия, сэр!

— Сбей её! Сбей, пока она в нас… — заорал было Барон, но тут одна из башен эсминца, озарилась огнями выстрелов и он смолк, одновременно пытаясь и припомнить слова молитв и понимая всю бессмысленность этой затеи.

Трассы выстрелов пронеслись прямо над верхним обрезом остекления рубки и, над их головами, что-то громко хрустнуло, разваливаясь от попаданий, а, в следующий миг, Астролябия, заваливаясь всем корпусом влево, исчезла из их поля зрения.

— Я… Жив? — Тоц, широко разевая рот, буквально заталкивал в себя куски внезапно сгустившегося воздуха.

— Да, мой господин, всё обошлось, — пришёл ему на помощь Янзон.

— А что тогда там хрустнуло? Я-то уж подумал, — медленно приходя в себя произнёс Барон. — Что это мои кости…

— Повреждён радар задней полусферы, — сверившись с планшетом доложил офицер. — Ремонт займёт около часа, милорд. Прикажите послать людей?

— Потом, — отмахнулся Тоц. — Этот гадёныш ушёл?

— Да, милорд.

— Ну и чёрт с ним. Янз — занеси его в чёрный список — появится в моих владениях — задержать немедленно. — и, посмотрев на остальных добавил. — Напугал, сволочь.

(Чуть раньше. Рубка Астролябии.)

Из всего просмотренного мной, я говорю про те учебные материалы, которые доставили нам на борт при прибытии на сборный пункт, так вот — все эти материалы и наставления твердили одно — спасение, да и оружие тоже, эсминца — в его скорости и манёвренности. И, если в первой составляющей я не сомневался — движки были хороши, да и Дед старался во всю, даже прекратив ворчать, то вот за наше маневрирование я опасался по серьёзному.

Астролябия обладала аж шестнадцатью маневровыми движками, собранными в две группы на носу и корме. В теории, с подготовленным и со сбитым экипажем, оркестром — на местном жаргоне, наш небольшой кораблик должен был творить чудеса в пространстве, маневрируя не хуже тяжёлого истребителя — но это при наличии опытной и, слаженно работающей, команды.

А у нас? Ну, да вы и сами понимаете.

Так что наш толстячок бегал как наскипидаренный по рубке, отдавая приказы сразу шестнадцати парковщикам и паре пилотов. То, что после боя он недосчитается многих килограммов, я и не сомневался.

По-честному, излагая свой план Шнеку, Жбану и, срочно прибывшему, Маркову, я, говоря об изображении пьяного экипажа, думал и планировал несколько иное.

Флот Баронов был построен классической косой, или наклонной плоскостью, «Склоном», если воспользоваться терминологией учебника тактики. И шла эта плоскость — если смотреть на неё с фронта, с опущенным вниз передним концом, целясь своим центром на центр построения противника. Согласно тактическому замыслу, корабли нижней половины, следуя ниже скопления сил врага, должны были заставить его притормозить, развернуться и вступить в бой, предотвращая заход атакующих в свой тыл. Всё это время, корабли центра, туда советовали ставить самые дальнобойные, обрабатывали беглым огнём всех, кто оказывался в досягаемости их стволов, внося, как говорилось в учебнике — панику и замешательство в ряды противника.

Не знаю, как противник — а вот я бы, точно запаниковал бы. Мне-то не добить, а по мне — во всю чемоданами молотят. Запаниковал бы точно!