Читаем Братство Колокола. Секретное оружие СС полностью

Кроме того, она могла проходить с этой фантастической подводной скоростью около 340 миль без подзарядки аккумуляторов [22]. Таким образом, подводная лодка типа XXI, в отличие от подводных лодок флотов всех остальных стран и даже своих предшественниц в ВМФ Германии, была настоящим современным подводным судном, предназначенным для перемещения главным образом под водой, а не просто лодкой, погружавшейся только в случае необходимости. Она имела покрытие из специального анти-радарного материала, и благодаря этому, а также огромной максимальной глубине погружения надводные корабли были неспособны обнаруживать ее на расстоянии даже 200 метров, как показали испытания одного из образцов, проведенные ВМФ США в 1946 году [23]. Как выразился польский исследователь Игорь Витковский, эта субмарина представляла собой «прыжок с уровня 1940-х на уровень 1960-х» [24].

Но даже это описание не исчерпывает ее поистине смертоносный потенциал в войне на море. Если самолетам союзников и удавалось ускользнуть от ее бортового радара и восьми 20-миллиметровых зенитных пушек, по четыре с каждого борта, то она полностью скрывалась под водой за какие-то 18 секунд [25]. И это еще не все. В отличие от командира любой субмарины любого флота, командиру лодки XXI даже не нужно было видеть цель для того, чтобы поразить ее торпедами:

Субмарина обладала подлинно революционной системой управления пуском торпед, дававшей ей возможность производить эффективные атаки даже при полном погружении. Положение цели определялось путем создания трехмерной системы координат источника шума с учетом задержек, а шум фиксировался посредством различных микрофонов, расположенных в обшивке субмарины. После атаки лодка уходила на максимальной скорости, при которой вражеские сонары были абсолютно неэффективны (они сохраняли эффективность приблизительно до значения скорости 12 узлов) [26].

Итак, подводная лодка типа XXI была не просто потенциалом, а грозной реальностью. Можно представить, какой ущерб причинили бы эти лодки флоту союзников, поступи они на вооружение немецкого подводного флота в достаточном количестве и будь они снабжены новыми торпедами, управляемыми по проводам или при помощи акустического наведения. Да и с обычными торпедами они представляли немалую опасность…

3. Смерть в воздухе: звуковой барьер

Документация проекта «Страсть» свидетельствует о том, что достижения немецкой авиационной промышленности не уступали успехам в создании новых подводных лодок, если не превосходили их.

Поскольку воздушное господство авиации союзников и Советской Армии на территории Германии с каждым днем становилось все более очевидным, люфтваффе не оставалось ничего другого, как искать нетрадиционные решения для восстановления своего былого могущества. Одно из таких решений, «Трибфлюгель» («несущее крыло»), воплотившееся в самолете «Фокевульф», хорошо известно исследователям. Этот истребитель с вертикальным взлетом пришелся очень кстати, поскольку он не нуждался во взлетно-посадочных полосах аэродромов, которые, по большей части, были покрыты воронками от бомб. Он имел три вращающихся крыла вокруг центрального фюзеляжа, каждое из которых было снабжено на конце прямоточным воздушно-реактивным двигателем. Крылья могли по очереди поворачиваться, увеличивая или уменьшая угол атаки. Оснащенный ракетами, которые помогали запускаться прямоточным воздушно-реактивным двигателям, «Трибфлюгель» представлял собой нечто среднее между реактивным самолетом вертикального взлета и вертолетом. Витковский описывает его следующим образом:

Перейти на страницу:

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное