Братство охотников за книгами

Путешественники покорно повиновались. Вошли в ржавые ворота храма; спотыкаясь в полумраке церковного придела, стали пробираться среди аналоев и стоящих вдоль стен скамеек, обветшалых колонн с поросшими мхом выступами, подсвечников без розеток, серебряных кадильниц, мимо фресок с ангелами и какими-то призрачными фигурами. Вийон и Колен осеняли себя широким крестом, жадно обшаривая взглядом полутемный неф. Где-то здесь, среди обломков восковых свечей, в затянутом паутиной углу лежит Сын Божий. Они пытались отыскать Его в луче света, преломленном через витраж, в отблеске позолоты на триптихе, в изгибах стрельчатых арок. Он должен быть здесь. Жаждущие Его любви, они взывали к Нему из глубины своих душ. Монах, встав перед Гробом Господним, уже напевал гимны. Колен стоял оцепеневший, напряженный, словно его только что посвятили в рыцари. Вийон, преклонив колени и сложив руки, предавался размышлениям, но молиться у него не получалось. Его терзали мысли об Айше, которые он тщетно пытался прогнать, и мысли об Иисусе, которые он тщетно пытался удержать.

Пока они не добрались до Гроба Господня, Франсуа не задумывался о том, что они преследуют какую-то определенную цель, он посмеивался над интригами Шартье, над кознями Гамлиэля, ему были безразличны интересы королевства. Его так называемая миссия была для него лишь предлогом для скитаний. Но отныне он чувствовал руку судьбы. Возможно, его странствиям наступает конец. Святая земля всегда ждала его. Ее удивительные ландшафты приняли его в себя, как волшебные буквы охватили собой герб Медичи. Вийон не сомневался, что пришел сюда, дабы исполнить священный долг. Наклонившись, он увидел собственное лицо, отраженное в серебряной окантовке гроба. Ледяное дыхание коснулось его щеки, будто шепот. Он припал ухом к могильной плите, словно Спаситель сейчас произнесет ответ, который он искал. Но в тот момент, когда ему удалось наконец ощутить святость места, почувствовать связь, внезапно соединившую судьбу осужденного мятежника с судьбой Иисуса, в базилику вошли два человека со скрытыми под широкими капюшонами лицами и сделали знак следовать за ними.

*

Проводники шли широким шагом, остальным только и оставалось, что поспешать следом. Они шагали по извилистым крытым галереям, неожиданно выходившим на задние дворы, пересекали чахлые огородики, явно пытаясь уйти от возможной слежки. По мере того как они углублялись в недра города, все приобретало еще более зловещий вид: темно-серые дома, черные провалы ворот и окон, хмурое, будто чем-то недовольное небо.

На пересечении улиц один из двух незнакомцев повернул направо, велев Джанушу и Айше следовать за ним. Вийон возмутился. Не зная, на каком языке следует говорить, чтобы его поняли, он жестикулировал и гримасничал, удерживая Айшу за рукав. Колен, решив, что следует прийти ему на помощь, угрожающе сжал кулаки. Джануш, размахивая ножом, встал сзади. Незнакомец откинул капюшон, обнажив бритую голову монгола. Он стоял в странной позе: колени слегка согнуты, руки на уровне груди, ладонями вверх, пальцы, удлиненные и острые, словно лезвия, крепко сжаты. Внезапно он повернулся на одной ноге, а другой, не оборачиваясь, ударил Джануша по руке. Нож отлетел далеко в сторону, а цыган взвыл от боли. Маленький воин вновь вернулся в боевую стойку, готовый напасть на Колена, но тут вмешался его спутник, он тоже откинул капюшон:

— Будьте благоразумны, мэтр Вийон, прошу вас.

Франсуа, ошеломленный, застыл на месте, увидев учтивую улыбку отца Поля. Он прижал к себе Айшу.

— Эта женщина достаточно страдала!

— И ты думаешь, что сможешь ее защитить?

На сарказм настоятеля ответил Колен:

— Почему ты боишься этой рабыни? Думаешь, что она вскружит ему голову? Уже!

Монах внимательно посмотрел на Айшу, затем на Вийона. Упрямый вид Франсуа говорил о решимости, которая пришлась настоятелю по душе. Что ж, если возникнут неприятности, присутствие молодой женщины окажется полезным, она может стать ловушкой, приманкой или просто-напросто разменной монетой. Но главное, эта девица будет прекрасным способом давления на Франсуа.

— Она подождет тебя снаружи, в надежном месте.

Отец Поль отпустил цыгана, сунув ему в ладонь несколько монет. Джануш кивком головы распрощался со своими товарищами. Монгол вернул ему нож и, слегка подтолкнув вперед, указал дорогу. Настоятель зашагал в противоположную сторону. Франсуа последовал за ним, Колен, немного поколебавшись, тоже. Айша засеменила рядом.

*

Посреди вымощенной гранитными плитами площади на каменном выступе сидел молодой человек. Величественные кроны двух оливковых деревьев защищали его от солнца. Их гигантские стволы и коричневые корни обвивал дикий плющ. Строения на площади едва доходили до верха крепостной стены. Спускающиеся террасами крыши нависали над нижней частью города. Кое-где виднелись забранные решетками окошки, которые ловили свет, а затем испускали его лучи, освещая подземный мир лавочников и ремесленников, притаившихся в жалких мастерских крытого рынка, согнувшихся над верстаками и лотками, навсегда рассорившихся с небом.