Браво, Аракс!

- Пришла беда — отворяй ворота, Арина Миколавна! Кай с Цезарем тоже почти не жрут. Юлий не жрёт вовсе, лежит, не встаёт, чисто чурбан лежит… Нюра за доктором побежала…

Бугримова, Буслаев и Игнатов бросились во львятник.

Кая и Цезаря они отсадили в другое место, а Юлия буквально выволокли из клетки. Он был настолько плох, что даже не огрызался. Полумёртвого, его положили в вольере.

- Нет, ты глянь, что делается! — вздохнул Павел. — Точно, внутрях болезнь!

Врач вошёл в вольер к Юлию совершенно спокойно: лев был в полусознании.

- Животное отравилось! — сказал врач после тщательного осмотра.

- Как — отравилось?

- А вот, глядите сами: белые десны, язык обложен, холодные подушечки на лапах, и, главное, обратите внимание на шкуру!

И без того светлая шерсть Юлия стала совершенно белёсой, шершавой, потускнела, потеряла былой блеск и шелковистость, походила на старую, выцветшую солому.

- Да, ваш лев отравлен, — повторил врач. — Отравлен трупным ядом, уверен на сто процентов. Конина была недоброкачественная, несвежая…

- Жить он будет? — тихо спросила Бугримова.

- Не уверен. Постараюсь сделать все возможное, но, повторяю, не уверен.

Нюра заплакала. Игнатов стал усиленно сморкаться. Буслаев отвернулся к стене. Врач ввёл Юлию камфару.

- Плохо дело. Видите, лекарство даже не рассасывается, — сказал он.

Никто не отозвался.

- И эта пара отравилась, — определил врач, обследовав Кая и Цезаря; выписал рецепты и передал их Буслаеву: — Немедленно в аптеку! Этих львов, думаю, спасти удастся, тот — безнадёжен. На краю гибели, сами видите!

Нюра заголосила ещё громче.

- А ну выйди отсюда! И без тебя тошно, — сердито сказал Павел. — Топай!

Вслед за Нюрой удалились и доктор с Буслаевым. В вольере около Юлия остались лишь Павел с Бугримовой.

Во львятнике окон не было. С потолка свешивался старый фарфоровый патрон с отбитым краем. В нём неровно, то ярче, то тусклее, горела запылённая, засиженная мухами лампочка. Иногда в ней что-то тоненько, по-комариному попискивало.

Игнатов сидел на корточках, не сводя глаз с недвижимого, умирающего льва. Бугримова прижалась спиной к стене, поёжилась.

Юлий лежал на боку, вытянув вперёд лапы. Он еле дышал. И вдруг, будто очнулся ото сна, приоткрыл остекленевшие глаза, вздрогнул всем телом, дёрнулся раз, потом ещё и ещё.

Павел резко поднялся:

- Что это с ним? А, Арина Миколавна?

- Это агония, Павел. Сама впервые вижу… — с трудом вымолвила она, так и не сумев проглотить подступившего к горлу комка.

Юлий продолжал вздрагивать всё чаще и чаще, затем неожиданно приподнялся, вскочил на лапы, заревел душераздирающе, затем стал бросаться на прутья вольера.

Игнатову и Бугримовой стало настолько жутко, что они выскочили из вольера, хлопнули дверцей. И тут же, ослепительно вспыхнув напоследок, с треском погасла лампочка. Львятник погрузился в кромешную тьму.

Но и в темноте Юлий продолжал кидаться на решётку. Гремели цепи.

По щекам Бугримовой катились слёзы. Сердце разрывалось от жалости.

«Сколько же можно?.. Сколько же можно так мучиться?..»

Вой вдруг оборвался на самой высокой ноте. На миг стало тихо. Совершенно тихо. И тут они услышали в темноте, как лев в последний раз взвился на дыбы, судорожно глотнул воздух и рухнул замертво.

Они долго стояли не шевелясь, продолжая напряжённо прислушиваться, как бы ожидая ещё чего-то, не менее страшного.

- Отмаялся…

- Погоди, Арина Миколавна, только фонарь с конюшни принесу…

- И я с тобой…

Ярко горящий шахтёрский фонарь поставили на пол посреди львятника. Сразу же перестали колыхаться тени на стенах и потолке…

Ветеринар был прав. Вскрытие Юлия показало, что он погиб от трупного яда. Кай с Цезарем проболели больше недели. Очевидно, им досталась меньшая порция мяса. Аттракцион не работал.

Тяжело переживала Бугримова гибель Юлия. Ведь это была её первая большая утрата, настоящая трагедия. Не меньше Бугримовой переживал и Буслаев.

- Как же теперь будет? Ведь скоро гастроли в Москве… Такая интересная перспектива… С двумя львами что теперь за работа?.. Как восстановим аттракцион?..

- Нужны новые львы.

Артисты позвонили по телефону в Москву. Управляющий обещал срочно связаться с зоопарками.

Буквально на следующий день он сообщил, что в ближайшем от Оренбурга зверинце есть два молодых льва. За ними откомандировали Игнатова. Через несколько дней он привёз Таймура и Чингисхана.

Чингисхана тут же отправили обратно: он был мелковат и прихрамывал на переднюю лапу.

Таймур освоил трюки в удивительно короткий срок. За те полтора месяца, которые артисты провели в Оренбурге, Бугримова его ввела к Цезарю и Каю.

Кай встретил пришельца чрезвычайно враждебно, Цезарь же, наоборот, благосклонно. Следует сказать, что и в дальнейшем Цезарь никогда не враждовал с новичками. Если ему кто-то из них не нравился, великан просто отворачивался и глядел на дрессировщицу, как бы призывая её принять меры — унять грубияна и невежду. Желая помочь своей хозяйке, Цезарь нередко срывался со своего места и подбегал к дрессировщице, угрожающе рыча на строптивых.