Бремя богов

Время от времени гиксосы пытались выбить ворота крепости или разрыть вал – но у тесовых, обитых медными листами створок их встречали копья и стрелы, горящее масло и падающие на головы каменные валуны. Вал же защищал себя сам. На его уничтожение требовалось время – а его у прожорливой, как саранча, конницы никогда не хватало.

Засаженные оливками, финиками и персиками берега Нила имели очень мало пастбищ. Вернее – не имели вообще. Земли, до которых не дотягивались разливы великой реки, были пустыней, а до которой дотягивались – садами. Поэтому лошадям приходилось довольствоваться здесь лишь той травкой, что поднималась на плохо прополотой земле в тени древесных крон. Дней за десять-пятнадцать зелень заканчивалась – и армия всемогущей Гекаты уходила, в очередной раз не добившись ничего, кроме позора.

Учитывая то, что на сей раз конницы нахлынуло втрое больше обычного – то и отступить ей предстояло уже через считанные дни.

Посему египтяне особо не беспокоились. Кто-то из них просто с любопытством разглядывал извечных врагов из-за реки, кто-то корчил рожи, кто-то дразнился, делая неприличные жесты и выкрикивая оскорбления. Местные жители воспринимали набег диких азиатов всего лишь как забавное развлечение – но вовсе не как опасность.

– Проклятый северянин, – одновременно прошептали две Гекаты, наблюдая за клоунадой египтян с высоты седла. – Куда же ты запропастился?

* * *

Над Нехебтом тем временем повисла тяжелая тишина. Боги Египта уже поняли, что им долго морочили головы, и сейчас, соединяя руки, узнавали друг друга, кланялись и просили прощения. Ведь морок – это всего лишь хорошая иллюзия, не способная выстоять перед внимательным взглядом.

– Ну, примерно треть из зверобогов мы все-таки помяли, – пожал плечами колдун. – Ближайший день или два им бы только раны зализать, драться не смогут. Теперь неплохо бы от остальных отмахаться. Сговорятся про общие знаки да одновременное наступление начнут – и друг на друга их уже не направишь. Вик, где твоя дружина?

– В засаде! Пиво пьет и девок тискает.

– А они в курсе?

– Валькирия вездесуща, она всех предупредит…

– Тогда пусть драпают к реке. В смысле отступают. Пора отходить на подготовленные позиции. Зверюгам я глаза отведу.

– И это все, ради чего мы плыли в такую даль? – возмутился бог войны. – Степка, мне очень хочется свернуть тебе шею!

– Не бойся, Вик, все еще только начинается! Отходим на тот берег, в Абу-Симбел. В тамошнем святилище сейчас, кроме храмовой стражи, никого нет.

– Дело! – кратко оценил бог войны и, зачем-то пригибаясь, потрусил к реке.

* * *

Весть о восстании рабов в Нехебте успела разлететься по ближайшим селениям, и потому хранители древнейшего святилища были настороже. Именно это храмовую стражу и подвело: заметив высадившихся чужаков, она выстроились в две линии перед воротами святилища златоглавой Анукет, не желая подпускать бунтарей даже близко к драгоценным реликвиям. Выглядело это очень красиво: широкоплечие краснокожие мужчины в черных туниках длиною до колен, с белыми полосками по подолам; тисненые кожаные ремни с ритуальными бронзовыми мечами в широких ножнах, свернутые из широких черно-белых лент шапочки с широкими наплечниками.

Вот только что проку в настоящем бою от бронзового лезвия против тяжелого нефритового топора или гранитной палицы? И уж тем более – против длинного копья и прочного щита из тополиного теса?

Высыпав на берег, северяне тут же ринулись в атаку, сомкнув щиты и опустив копья. Стражники, быстро сообразив, что сейчас их просто наколют на кремниевые наконечники – перед самой сшибкой попятились, а затем кинулись врассыпную, даруя храмы победителям. Победа досталась великому Одину еще прежде, чем ему удалось скрестить оружие хоть с кем-то из врагов.

Комплекс Абу-Симбел возвышался высоко над Нилом, частью вырезанный прямо в теле здешних гор из податливого песчаника, частью – встроенный в них и между ними. Возвышался – означало, что разливы реки сюда не доставали, и все возделанные поля отступали от святилища далеко в стороны, словно опасаясь проклятого места. Однако выглядели храмы – невероятно торжественно и величественно. Высокие стены, сложенные из базальтовых блоков и подпертые снаружи наклонными колоннами, больше напоминающими контрфорсы. Между колоннами стояли на пьедесталах высокие мраморные вазы и фигуры богов, так густо покрашенных, что понять, из чего их изготовили, оказалось невозможно. То ли гранит, то ли дерево, то ли просто известняк.

Но куда роскошнее храм выглядел изнутри. Падающий из окон свет высвечивал чаши, полные украшенных самоцветами золотых украшений, расшитых бисером покрывал, а также одетых в дорогие туники скульптур. И это не считая растяжек с яркими флажками и красно-желтой росписи балок и колонн.

Несчитанного количества колон!