Бремя Милосердия (СИ)

– Верить мне необязательно, – устало сказал Мёрэйн. Сколько таких допросов было… Каждый раз – одно и то же. Человеческое мышление очень стереотипно. Редко встречаются уникумы, которые могут мыслить не по стандартной схеме. – Но лучше для тебя. Потому что если доверишься – будет даже приятно. Слыхал о сладости меарийского прикосновения? Знаешь, откуда пошли эти присказки? От тех, кто смог пережить контакт. Потому что если будешь противиться – я войду и без твоего разрешения. Но это – адская боль. Впечатление будет таким, будто тебя рвут на части живьём. Чем сильнее будешь сопротивляться, тем… Ну, ты понял. Выживают и остаются в рассудке не все. Дай мне руку.

– Почём мне знать, что ты не врёшь?

– Я мог бы сказать: потому, что меари не могут врать… Но если ты мне не веришь – стало быть, и это воспримешь как враньё, не так ли?

– С какой стати тебе обо мне заботиться? С какой стати думать, будет мне больно или нет?

Мёрэйн глубоко вздохнул. Вот он, вечный вопрос: как рассказать о розе тому, кто не хочет слышать о розе?

– Парень, в твоей дэгжане что, были проблемы с ведуном? Неужели твой духовный учитель не рассказывал тебе о Меа, Зеркале Двуликой?

Парень поджал губы.

– Я знаю эту легенду, ведун.

– Конечно, знаешь. Но ясен ли смысл? Если спрашиваешь, почему кому-то должно быть дело до чужой боли – стало быть, смысл не ясен.

Парень смотрел угрюмо.

– Я не верю в богов, – сообщил он. – Всё это обман. Если Владычица есть – почему она допускает зло? Почему не карает негодяев?

Мёрэйн снова вздохнул.

– Я бы мог объяснить тебе, что такое Меа, вовсе не прибегая к категориям религии. Но тогда ты бы понял ещё меньше – и не больше поверил бы. Видишь ли, существуют явления и существуют понятия. Понятия изобретают люди, чтобы выразить через них знание о явлениях. Одно и то же явление может быть выражено разными понятиями. Обычно когда нужно объяснить человеку суть того или иного явления, для этого используют систему понятий, которая наиболее подходит уровню культуры, мировоззрению, картине мира этого, конкретного человека или общества. Религия как система понятий наилучшим образом подходит для объяснения явлений в случае с некоторыми людьми и некоторыми обществами… Именно поэтому ведуны в сёлах используют её. Именно поэтому я говорил с тобою её языком. Но ты, как оказалось, «умный». Религия для тебя не годится, да? Что ж, придётся тогда тебе послушать о глобальной мировой системе энергоинформационных полей, о законе сохранения энергии и перехода энергии из состояния информации в состояние материи, об уровнях организации информации, о принципах взаимодействия мемов, о гравитации информационных полей, о законе информационной энтропии… Что ты на меня так смотришь? Ты же, вроде, только что заявлял, что не дурак. А коли не дурак – так изволь, получи учёную беседу без ведунского «засирания мозгов» и сказок о богах. Отвечать за свои слова старшие тебя не учили, мальчик из горной деревни?

Ламбит молчал по-прежнему, но явно был уже не рад тому, что сказал. Он сжал губы и старался смотреть в сторону.

– Зеркало Двуликой – это понятие, мальчик, – с усмешкой продолжал Мёрэйн. – А Меа – это явление, оно было, есть и пребудет вечно – вне зависимости от того, молишься ли ты богам или считаешь, что твоя планета – лишь бездушный комок породы. Но веришь ты в богов или нет – в мире не существует такой силы, которая могла бы не допустить – или допустить, чтобы человек сделал или не сделал поступок, который он замыслил.

– Я всегда знал, что богам на нас наплевать, – насупился парень. – Всем наплевать на всех. А ты вдруг уверяешь, что тебе не наплевать на другого. Это выглядит брехнёй.

– Потому что ты не вникал, что такое Меа, – сказал Мёрэйн. – Если бы ты понимал – не сделал бы того, что сделал. Почему мне не наплевать на чужую боль? Да хотя бы потому, что когда кто-то испытывает боль – мне тоже плохо. Можешь считать, что именно поэтому я не хочу, чтобы ты испытывал боль. Дай мне руку уже, и покончим с этим.

Так всегда. Обыватель поймёт тебя и поверит тебе, только если будет думать, что твои действия продиктованы стремлением извлечь собственную выгоду или страхом за свою шкуру. Мёрэйн чувствовал тошноту отвращения. Этого лишить жизни будет проще, чем других. Этот сумел показать всю уродливость человеческой натуры.

Парень снова зыркнул на него.

– Если ты и впрямь меари – почему просто не подчинишь мои мозги своей воле и не прикажешь мне, чтобы я дал тебе руку?

Тут-то он и понял, что сморозил что-то не то: на Мёрэйна он смотреть больше не мог, таким стал взгляд синих глаз. Мёрэйн усилием овладел собой и попытался сделать голос ровным.

– Ты даже не представляешь, что несёшь, человек.

Парень поднял глаза, но теперь в них был страх и замешательство.

– Прости, вэддан.

И протянул руку.

***

– Почему ты не рассказал мне сам, сразу?