Бремя Милосердия (СИ)

Сразу же после допроса Мёрэйн в сопровождении мастера Гооды, мастера Оррэ Таита и коменданта отправился на, как он это называл, вычитку мозгов. Витая лестница в теле башни вела вглубь форта – в самые потаённые помещения базы Неприметной Стражи.

Мёрэйн всегда недоумевал, зачем хранить меаграф в подземелье, но находил в этом толику символизма: узкий каменный каземат, в котором ему приходилось отдавать своё сознание этому безжалостному изобретению, невольно вызывал ассоциации с подвалами Святейшей Инквизиции – такой неприятной церковной организации тех времён, когда последователям Ордена было не так просто жить в обществе людей, как ныне.

Меаграф представлял собою вполне безобидную с виду конструкцию из сенсорных панелей, металлических плат с множеством деталей и различных цилиндров, но один вид этого всего уже вызывал у Мерэйна боль. Возле агрегата, занимавшего площадь примерно с три кельи Мёрэйна, возились несколько Неприметных: один вводил меатрекер в состояние синхронизации с меаграфом, другой работал с настройками, водя пальцами по панели, третий следил за символами на огромном проекционном экране. Люди с опаской прикасались к устройству: эта забава стоит примерно столько же, сколько составляет десятилетний бюджет всей Марки. Новшество, завезённое в Ламби из Эрендера, таких на всём континенте только две штуки – здесь, на центральной базе и на базе Эмокабэ.

Наконец, когда всё было готово, Мёрэйн взял из рук коменданта Ёнсэ меатрекер и крепко сжал его в ладони. Импульсы электронного интеллекта заскользили в мозгу – прибор входил в синхронизацию с сознанием. Мёрэйн закусил губу: в такие минуты он как никогда понимал, что чувствует человек, когда к нему в голову без приглашения вторгается меари. Только меари обычно стараются действовать бережно, а вот машине деликатность неведома. Мёрэйна выворачивало наизнанку. Подобное испытывал бы тот, кому в рот с силой забиралось бы нечто большое, скользкое, извивающееся – и действовало бы при этом крайне грубо, разрывая плоть.

Неприметные во главе с комендантом склонились над сенсорными панелями – Мёрэйн ощущал себя так, словно в нём кто-то роется, что-то отчаянно ища, и в спешке разбрасывает его внутренности в разные стороны. Мастер Гоода не отрывал взгляд от проекционного экрана. Мастер Оррэ Таита нервно сжал пальцы лап на узле т’аанды. Его солнечно-золотистая хасма словно выцвела – так под ней побледнела его кожа.

– Есть! – Это одновременно выкрикнули Мастер Стражи и комендант. Мёрэйн выпустил из рук сенсор и прислонился спиной к холодной, влажной стене подземелья. Неприметные во главе с мастером Гоодой взирали на экран. Там застыло изображение белобрысого, долговязого человека с татуировкой иероглифа Дэйн на щеке. Он протягивал свёрток зрителю. На самом деле, конечно, не зрителю – а обладателю памяти, из которой был извлечён этот момент. Юноше-ламбиту.

– Вот он. Неприкасаемый22, – усмехнулся один из Неприметных. – Ого! Оскорбил герцога или даже самого Императора. Нечасто такой знак встретишь! Легко найдём.

Визуально изображение было похоже на остановленный кадр из фильма. Но кинолента не фиксирует данные о биокоде, настроении и эмоциональном состоянии человека, о температуре его тела, о запахе его одежды. А человеческая память – фиксирует. Меаграф же фиксирует всё, что фиксирует человеческая память.

– Сверить с архивом данных ТРИПа! – распорядился мастер Гоода. – Передать изображение и данные биокода всем базам. Выяснить, кто такой, немедленно.

– Слушаюсь, Мастер Стражи. – На гладкой каменной кладке каземата появилась объёмная лазерная проекция: комендант Ёнсэ вывел на стену экран меатрекера. Изображение мигало бегущими линиями: шёл обмен данными.

Мёрэйн, всё ещё переживая общение с меаграфом, отрешённо наблюдал за этими действиями. Рядом с ним оказался д’анаари, мягкая золотистая лапа сжала его руку – обнаженную руку, без силового браслета – и мастер Оррэ Таита сложился пополам от боли. Мёрэйн вырвал ладонь.

– Лики Владычицы!!! Оррэ, что ты творишь! – Он поспешно надел браслеты на запястья и уже затягивал второй, когда заметил недоумение мастера Ёнсэ.

– Данные об этом человеке отсутствуют в архиве, – обескуражено сказал комендант.

Неприметные во главе с мастером Гоодой уставились на проекцию экрана, где лазерным начертанием на всеобщем имперском светились слова: «идентификация невозможна».

– Этого не может быть, – отрезал Мастер Стражи после затянувшегося молчания.

– Устройство дало сбой, мастер, – предположил мастер Ёнсэ.

– Возможно. Попробуем ещё раз.

Мёрэйн взвыл…

34 Йат, Анвер