Бремя раздора

– Трус! Ты трус, как и мой брат! Это ты унаследовал от него. Даже твоя мать, а она женщина, понимает, что мы должны победить!

– Моя мать ничего не понимает, она лишь следует за теми мужами, что ныне стоят у власти в ее доме.

– Как и положено женщине!

– Я имел удовольствие видеть и других леди. Тех, что уважают себя и имеют свою точку зрения.

– Теперь ты выступаешь в роли защитника женщин? Что дальше – все слабые и обездоленные? Быть может, тебе следует встать с трона и отправиться в Храм? Ты можешь посвятить себя служению и в полной мере будешь помогать нуждающимся.

– Я выступаю на стороне разума и справедливости. – Верд терял терпение и власть над эмоциями. Он жалел, что сейчас рядом нет Раяла – друг мог бы довести Зейира до бешенства в считаные минуты; Верда, и того до сих пор злило спокойствие и отстраненность лорда Глейгрима. – А ты был бы только рад занять мое место и отправить меня в Храм. Я прав, дядя?

– О чем ты говоришь?

Лорд Зейир играл очень плохо, он пытался делать вид, что ничего не понимает, но по его лицу даже глупец смог бы уяснить, чего желает Флейм на самом деле.

– Почему ты хочешь продолжать войну? В этом нет необходимости. Мы отправим Хагсона Глейгрима к его брату. Я переговорю с Раялом, он также не желает продолжать сражения.

– Так ты теперь еще и якшаешься с врагами?!

– У нас было много времени, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Мы узнали, что нас подставили. И нас, и наших соседей – виноват кто-то другой, тот, кому был выгоден конфликт.

– Ты превзошел моего брата, племянник! Трус, друг врагов, что еще мне следует о тебе узнать? Ты не достоин править Династией!

– То есть достоин ты? В самом деле? С каких это пор братоубийца стал у народа в почете?

Зейир, что готов был броситься на племянника и силой стащить его с трона, замер на месте. Он испугался, впился пальцами в полы оранжевого пыльного кафтана и произнес подрагивающим голосом:

– О чем ты говоришь, Верд?

Наследник вскочил на ноги, он более не мог терпеть.

– Ты, – он указал пальцем в сторону дяди, – ты убил его! Ты убил моего отца!

– Верно, твой разум пострадал от плена…

– Ты сжег его! Заживо сжег! Я знаю, что это сделал ты.

– Ты ничего не можешь знать. Тебя там не было.

– Бьол рассказал мне обо всем, что происходило в Файрфорте.

– Бьол? Он давно должен был быть мертв.

– Да, сторонников моего отца, а значит, и моих сторонников, тех, кто понимал, кто является истинным правителем, ты решил казнить или заточить в тюрьму. Я освободил их, я успел спасти Бьола от расправы и вернул на законное место. Все твои союзники теперь заняли тюремные камеры. Они там, где должно!

Дядя медленно поднимался к племяннику, и Верд, гордо вскинув голову, смотрел на него.

Наследник рода боялся, что тот выхватит оружие, и пожалел, что отправил прочь стражу. Он хотел поговорить наедине, не выносить их ненависть друг к другу на всеобщее обозрение и не показывать дара, если придется воспользоваться им, раньше времени.

– И ты поверил старому глупцу? Люди видели, что и я был там, я спасал Дарона, но не смог…

– Ты не спасал его. Да, люди не понимали, что увидели. Но я-то знаю, кто прав. И мне, законному правителю, поверят!

– Ты не законный правитель! Ты не достоин! Только я должен занимать это место, у меня есть права!

В Большом зале стало светлее. Оба лорда не обратили внимание на то, как свечи и факелы разгорелись.

Зейир схватил племянника за руку и дернул. Один из гобеленов на стене начал дымиться.

Верд не ожидал подобного, он с трудом смог удержаться на ногах, а дядя, словно ребенок, уселся на трон и горделиво выпрямил спину.

– Думаешь, что достаточно, как в детских играх, сесть на стул и кричать, что теперь ты властелин мира?

– И что мне сделает слабый и глупый мальчик вроде тебя? У тебя нет армии, разве что пара тысяч человек, что следуют за Фейлном. Но он еще меньший храбрец – стоило мне с ним поговорить по душам, как он поджал хвост и спрятался от меня в Чартауне. У меня за спиной войско! Лорд Мортон Бладсворд, что ныне правит своей Династией, поддерживает меня, и его воины все продолжают прибывать. Он верит, что я лучший правитель и что вместе мы сотрем с лица земли Глейгримов. И тебя, если потребуется.

– Я всегда знал, что ты не достоин зваться родичем, ты не достоин быть частью нашей великой семьи. Быть может, ты прав, у меня не так много верных людей, у меня нет воинов, однако у меня есть нечто другое.

В помещении становилось все жарче. Верд видел, как гобелены и полотна с гербами начинают гореть, он видел, что языки пламени тянутся к деревянным балконам и опорам, к скамьям, но не пытался остановиться. Быть может, причиной был не только он.

– У меня есть союзники, дядя. И я отправил послание королю и регенту.

– Ты что сделал?

– Я попросил регента рассудить нас. Я все объяснил ему, рассказал о том, что готов закончить войну.

Скамьи по обе стороны от трона, на которых обычно сидели советники, вспыхнули. Зейир вскочил на ноги.