Читаем Бремя страстей человеческих полностью

They ate the rest of the dinner in silence; but when the maid had given them the port and left the room, the old man leaned back and fixed his sharp eyes on Philip.Конец обеда они провели в молчании, но, когда служанка подала портвейн и вышла, старик откинулся назад и вперил колючий взгляд в Филипа.
"It stung you up a bit when I spoke of your game leg, young fellow?" he said.- Вас ведь покоробило, молодой человек, когда я заговорил о вашей хромоте? - спросил он.
"People always do, directly or indirectly, when they get angry with me."- Когда люди на меня сердятся, они всегда прямо или косвенно поминают мою ногу.
"I suppose they know it's your weak point."- По-видимому, чуют, что это ваше больное место.
Philip faced him and looked at him steadily.Филип посмотрел ему прямо в глаза.
"Are you very glad to have discovered it?"- А вы что, радуетесь, что его почуяли?
The doctor did not answer, but he gave a chuckle of bitter mirth.Доктор не ответил и только горько ухмыльнулся.
They sat for a while staring at one another.Они долго сидели, не сводя глаз друг с друга.
Then Doctor South surprised Philip extremely.А потом доктор Саут совсем удивил Филипа.
"Why don't you stay here and I'll get rid of that damned fool with his mumps?"- Почему бы вам здесь не остаться? А этого болвана с его дурацкой корью я выгоню.
"It's very kind of you, but I hope to get an appointment at the hospital in the autumn.- Очень вам благодарен, но осенью, я надеюсь, меня возьмут ординатором в больницу.
It'll help me so much in getting other work later."Мне это поможет получить работу в дальнейшем.
"I'm offering you a partnership," said Doctor South grumpily.- Я ведь предлагаю вам стать моим компаньоном,-ворчливо сказал доктор Саут.
"Why?" asked Philip, with surprise.- То есть как? - с изумлением спросил Филип.
"They seem to like you down here."- Вы им тут пришлись по нутру.
"I didn't think that was a fact which altogether met with your approval," Philip said drily.- А мне казалось, что именно это обстоятельство вам и неприятно,- сухо заметил Филип.
"D'you suppose that after forty years' practice I care a twopenny damn whether people prefer my assistant to me?- Неужели после сорока лет практики меня, по-вашему, хоть на йоту тревожит, что люди предпочитают мне моего ассистента?
No, my friend.Нет, друг мой.
There's no sentiment between my patients and me.Мы с моими больными не разыгрываем сантиментов.
I don't expect gratitude from them, I expect them to pay my fees.Я не жду от них благодарности, я хочу, чтобы они мне платили.
Well, what d'you say to it?"Ну, так что вы скажете?
Philip made no reply, not because he was thinking over the proposal, but because he was astonished.Филип не отвечал, и не потому, что обдумывал предложение доктора, а потому, что оно его поразило.
It was evidently very unusual for someone to offer a partnership to a newly qualified man; and he realised with wonder that, although nothing would induce him to say so, Doctor South had taken a fancy to him.Предложить новоиспеченному врачу разделить практику было нечто неслыханное, и Филип понял, что, хотя старый доктор никогда в этом не признается, он ему чем-то понравился.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки