Бретер на вес золота

  Массивные двухстворчатые двери были уже на последнем издыхании, левая створка и вовсе была уже проломлена в верхней части. Напротив входа, изготовившись к стрельбе из мушкетов, расположились гвардейцы роты Ульмарка. Эльфы взобрались на перила и принялись раз за разом выпускать стрелы в проломленную дыру в дверях. Своих стрелков я расположил позади лимонников, наш штаб, свита и охрана принца сгрудились за спинами стрелков. Один из гвардейцев Репнина держал большое королевское знамя, Дюмуа, Надаль и д`Эферон ни на шаг не отходили от наследника престола Эскарона. Три лучших шпаги королевства. Это успокаивало, но совсем немного. Сейчас тут такое начнется!

  Реальность превзошла все мои ожидания. Спустя несколько минут двери рухнули под ударами осаждающих, и я успел заметить, что первыми в проем ринулись наввские наемники. По зычной команде Ульмарка гвардейцы дали дружный залп, сваливший на пол первые ряды нападавших, и так же дружно опустились на колено. Поверх их голов дали залп пришедшие с нами стрелки. Враг понес ощутимые потери, но не остановился. Нугулемцы обезумевшей толпой ломились внутрь дворца по трупам своих товарищей, затаптывая насмерть раненых и споткнувшихся.

  - Эскарон!!! - прозвучал под сводами Лазурного замка боевой клич защитников, и мы бросились навстречу врагам.

  Я успел на ходу выстрелить с левой руки из пистолета и швырнуть его в набегающую толпу. Потом ткнул шпагой в первое подвернувшееся под руку вражеское тело, меня тут же поджали в спину, а моего противника толкнули мне навстречу свои, нанизав его тем самым на мой клинок. Две толпы сшиблись тело в тело, хорошо, что я успел взять в левую руку обратным хватом кинжал, ибо правой тщетно пытался извлечь из уже умершего, но все еще находящегося в вертикальном положении противника, шпагу. С минуту противоборствующие стороны буквально толкались грудями, и я имел возможность отражать кинжалом тянущиеся ко мне вражеские руки и клинки.

  Потом на некоторое время наша сторона стала брать верх. Нугулемцы попятились, многие их бойцы при этом спотыкались и падали на пол или теряли равновесие. Пространства стало чуть больше, и мне удалось высвободить шпагу. Дальше закрутилась бешеная карусель ближнего боя. Насколько позволяла свобода движений, я крутился, вертелся, изворачивался, рубил шпагой и колол кинжалом.

  Наш напор вынудил солдат принца Роберта пятиться, и вскоре мы выдавили их из вестибюля дворца на крыльцо. Но тут начало сказываться численное превосходство противника, наше продвижение сначала замедлилось, потом остановилось, а потом и вовсе пятиться пришлось уже нам.

  Шум стоял невообразимый: кричали, стонали, хрипели люди, звенела сталь, стреляли пистолеты и мушкеты. Откуда-то издалека доносился грохот пушек - по плану это должна была начать обстрел левого берега наша речная эскадра. Но в какой-то момент весь этот гвалт перекрыли треск ломаемого дерева и многоголосый вопль страха и бессильной ярости. Похоже, что моряки завалили-таки наведенный нугулемцами мост!

  Собравшись с силами, я еще яростнее замолотил по вражеской массе, в данный момент выдвинувшей в первые ряды бледнолицых и рыжеволосых гергонских наемников, эфесом шпаги, кинжалом, локтями, коленями, иногда даже приходилось бить головой в перекошенные вражеские лица. То ли мой порыв был поддержан, то ли весть о разрушении моста так воодушевила наших воинов, но мы вновь потеснили вояк нугулемского принца с крыльца.

  Но тут со мной случилось несчастье. До сих пор мне удавалось оставаться практически невредимым, отделывался мелкими порезами и ссадинами, но на этот раз я получил настолько сильный удар по правой голени, что от боли просто перехватило дыхание и мир на мгновение осветила нестерпимо яркая вспышка. Я не видел, кто и чем нанес удар, но в голове тут же сформировалась жуткая картина перерубленной ноги.

  По инерции продолжая двигаться вперед и не сумев опереться на правую ногу, я упал на каменные ступени, еще и ударившись по пути головой о чье-то колено. В то же мгновение кто-то наступил мне на спину, чей-то сапог наступил на левую руку, сразу несколько человек топтались по моим ногам. Ужас от перспективы быть затоптанным подстегнул меня на отчаянный рывок в сторону ограждения крыльца. Обхватив руками мраморную балясину, я судорожным движением выдернул из людского месива остальную часть тела и, не успев толком обрадоваться от вида целой и способной двигаться правой ноги, получил сильный удар в висок...