Бриг «Меркурий»

«За неё это уже сделали другие», - про себя мрачно сыронизировала Александра.

- Объясните ей ещё раз, что у нас нет никаких юридических оснований снимать работу с торгов, у неё нет ни единого документа, подтверждающего её права на картину или факт кражи. Работу на торги выставила уважаемая американская галерея, и у них есть документ о её покупке восемь лет назад. - Александра готова была завыть. - Но пообещайте даме от моёго имени, что, если картина будет продана, мы дадим ей время собрать и предъявить документы о праве собственности и выплатим деньги за полотно тому, кому оно действительно принадлежит по праву.

- А если она не согласится?

Александра взорвалась:

- Какого черта я плачу вам деньги, если вы не можете решить ни одной проблемы самостоятельно! - И тут же пожалела о своёй несдержанности.

Джонатан оскорбленно выдохнул и исчез.

«Надо спускаться в зал», - отрешенно подумала она и встала, одернув свой черный пиджак.

Первое, что бросилось ей в глаза, был огромный помост, возведенный вчера вечером. На нем за высокой стойкой красивым стройным рядом, словно пушки за фальшбортом, выстроились на столах телефонные аппараты. Слева от столов капитанским мостиком высилась конторка аукциониста, за ней помещался пустой мольберт. Все остальное пространство зала было занято стульями с красными бархатными сиденьями и выкрашенными под золото гнутыми спинками.

Странное безмолвие, царящее теперь в зале, напоминало затишье перед боем. Её портеры Дарек, Эндрю и Микаэль из потасканных штанов и мятых рубах в клетку переоделись к аукциону в светло-голубые рубашки, специально заказанные ею в фирменный цвет аукционного дома, в черные новенькие джинсы и красные шарфы.

Словно матросы, облачившиеся во все чистое к смертельному бою, выглядели они теперь строго и торжественно. С серьезным и деловым видом проверяя номера картин, аккуратными стопками стоящих вдоль стен служебной перегородки, маленькое войско её казалось спокойным, почти счастливым. Из ярко освещенной витрины с иконы-краснушки одобрительно поглядывал на все это благолепие бородатый Николай.

Слегка успокоившись, Александра спустилась на ресепшен. Только сейчас она заметила рабочих, устанавливающих при входе огромную новогоднюю елку. Её девушки, Софи и Шарлотта, сортировали регистрационные формы и прочие бумаги. У них на шее тоже были красные шарфы, и, согласно её инструкциям, одеты помощницы были в блузки того же голубого цвета и черные мини-юбки.

При её появлении девушки подняли головы и радостно ей улыбнулись. Александра кивнула и проследовала дальше. Скользнув взглядом по пустой почтовой ячейке, она решила спуститься в подвальный этаж. Там находилась заветная рассылочная комната, где стояли факсы. «Ведь случаются же чудеса», - упорно повторила она про себя. Заявки на участие в аукционе ещё могли вернуться.

Стоя перед узким окном в голой оштукатуренной стене, в тесном, почти квадратном коридоре с низким давящим потолком, она физически ощущала, как медленно и страшно проворачиваются где-то шестеренки её судьбы.

Факсов не было.

- Если мы что-то получим для вас, мы сразу же вам сообщим, пообещала невозмутимая секретарша.

Александра поблагодарила и вернулась в зал.

Стоя за конторкой аукциониста, Ричард репетировал с портерами вынос и смену картин. Джонатан носился по залу с безумным видом, хотя в принципе все уже находилось в полном порядке и делать было практически нечего.

- Так, войска, - обратилась к сотрудникам Александра, - сходите купите себе еду и отдохните перед аукционом. Сбор в три часа.

Через несколько минут, когда зал опустел, она подошла и почти без сил опустилась за телефонный стол, по левую руку от аукциониста, - уготованное ей место.

Было только начало третьего, но короткий зимний день уже умирал в высоких окнах. Александра отцепила от пояса личную копию каталога, с которой не расставалась, и положила её перед собой. Каталог ещё пестрел десятками желтых закладок-липучек, помечавших те лоты, на которые только утром у неё были комиссионные заявки. В суматохе она не успела их снять.

Конечно, это был большой удар, сокрушительный, но, возможно, не смертельный. Успех аукциона всегда решается в зале, потому что торги - это не есть заранее спланированная акция, сколько её ни оркестрируй. Аукцион - это всегда стихия, живая пьеса; это нагромождение случайностей, накал страстей, игра эмоций. И главное действующее лицо в этой игре аукционист, то, как он сумеет - или не сумеет - покорить зал.

Ричард, будущий дирижер её оркестра, вернулся с обеда первым. Мельком взглянув на Александру, он уселся в дальнем углу, включил диктофон и приложил его к уху. Она не знала, что он слушал сейчас с таким напряженным вниманием, шевеля губами. Если он проигрывал пленку с записью произношения фамилий русских художников, которую она ему послала ещё две недели назад, выбрал он для этого время не совсем подходящее. Поздновато теперь учить фамилии.