Бриг «Меркурий»

К заявке была приложена визитная карточка с мобильным телефоном, добавленным от руки. Улыбнувшись Александре так, словно они были вдвоем на пикнике, он развернулся и невозмутимо двинулся к выходу. Она, как и все присутствующие, молча наблюдала, пока он не исчез из виду.

На секунду Александре показалось, что вот сейчас его примеру последуют все - просто встанут и уйдут. Но нет. Зрелище оказалось слишком захватывающим. Все по-прежнему оставались на своих местах, с нетерпением ожидая, что же будет дальше.

Но дальше не было ничего. Аукционист возобновил торги, и Александра, как в тумане, стойко просидела ещё семьдесят лотов. За исключением тех пяти работ, на которые оставил заявку ночной гость, ни один лот больше продан не был.

ГЛАВА 14

Отчаяние

Она сидела в своём маленьком офисе и смотрела в одну точку. Больше всего в этот момент ей хотелось перестать существовать.

Это только в первый раз крушение мечты - непереносимо. Это только однажды кажется, что легкие не могут больше набрать воздуха, дыхание останавливается и сердце вот-вот разорвется на много маленьких кровавых сполохов. Это только сначала мерещится, что не переживешь, а главное, и переживать незачем.

В следующий раз уже все по-другому. Уже знаешь, что выживешь и будешь жить ещё долго. Делаешь вдох поглубже, и мутное оцепенение охватывает душу.

Александра вытерла откуда-то взявшиеся в глазах слезы. Ничего такого было нельзя. Реветь - нельзя. Жалеть себя - нельзя. Даже забраться под одеяло с головой нельзя - через пару часов надо было оправляться на вечеринку, и никак недопустимо появляться там опухшей.

Все, что было можно, - это взять горку счётов со стола и заняться их просмотром, прикидывая, какие долги надо оплатить немедленно, а с какими можно ещё потянуть.

Словно раскалённый металл из огня, сгребла она счёта. Но даже её железной воли не хватило на то, чтобы до конца отключить противный внутренний голосок, который всё нелепо повторял один и тот же вопрос: «За что?»

Вот ведь странно, она давно уже усвоила, что ни за что. Именно ни за что, а просто так. Однажды просто так могут взять и отнять все - не важно что: любовь, честь, деньги, да что угодно. Люди, случай, судьба - все и всегда могут прийти и все забрать, просто так, без причины, без повода, без какой-либо вины или проступка. Все, кроме одного, - чувства собственного достоинства…

- Извиняться перед «Вайтом», - произнесла она отчетливо и сухо, в пустоту сгустившегося сумрака, - я не буду. - И нахмурилась. - Переживу.

«А нужно ли переживать? - не унимался внутренний голос. - Может быть, хватит?»

Ведь в этой жизни у неё, кажется, все кончилось. Любовь кончилась, друг кончился, дело кончилось, деньги кончались; будущего - нет. Тем, что она умела и любила делать, она заниматься больше не сможет. Что, собственно, ей оставалось - в эти пятьдесят с гаком лет, если предположить, что она проживет столько же, сколько всё женщины её семьи по обеим линиям? Разве что забиться в какую-нибудь дешевую нору навеки. Влачить жалкое существование. Но стоит ли?

Почему-то с неожиданной нежностью подумала она об убогих старичках, вечно ковыляющих от станции её поселка в далекой России. Летом в облаках пыли от несущихся мимо автомобилей, а зимой по тропинке в высоких сугробах.

Наверное, и она смогла бы жить так - сидеть и наблюдать в окно, как пламенеет солнце на позднем восходе в тридцатиградусный мороз. И как твердое, светящееся белесым металлом небо постепенно мягчает и даже голубеет… Просто дышать и от этого быть счастливой - ну не сейчас, так через пятьдесят лет. Только чем заполнить эти полвека?

Александра поёжилась. Словно перенеслась она мысленно в свой последний февраль в России, и холодно ей стало. Только холод этот, казалось, происходил не снаружи, а изнутри - остыло что-то в груди… И с радостью поняла она, что жалости к себе не испытывает.

«Тогда зачем же тащиться на эту вечеринку? - вдруг опять вмешался голосочек. - Поезжай домой и додумай веселую мысль».

В самом деле - зачем?

На этот вопрос она не могла дать себе членораздельного ответа. Просто не могла она вот так взять и показать окружающим, что сдалась, что растоптана, уничтожена, сбита. Пусть сама себе она в этом признаться могла, но другим - никогда.

Взгляд её упал на узкий белый конверт, пришедший с сегодняшней почтой, которую она так и не раскрыла. Она тут же узнала почерк, достала письмо и принялась читать.

«Уважаемая мадам, - так начиналось послание. - Приношу свои глубочайшие извинения за то, что не смогла встретиться с Вами во время Вашего визита в Париж. Срочные дела, а также резко ухудшившееся состояние здоровья послужили причиной моёго срочного отъезда на юг. Тем не менее, я по-прежнему хотела бы сотрудничать с Вашим аукционным домом. Поэтому свяжитесь со мной по нижеуказанному телефону для согласования нашей встречи с целью оценки моёй коллекции. Я проживаю сейчас в Монако, где планирую пробыть до конца марта. Буду очень рада, если Вы сможете приехать ко мне до рождественских праздников и оценить мои шедевры.