Брикстонская петля (СИ)

Его часы показывали почти семь, встреча с Мэри была назначена на восемь у моста Миллениум. Прогулка через Темзу обещала удивительные виды города, на ближайшее время превратившегося в его дом, и компанию миловидной девушки. Холмс была права — эту историю из «Нью-Доум» точно можно было очень увлекательно рассказать на свидании, но Джон подумал, что вместо рассказывать про это одно приключение, сейчас он мог оказаться втянутым во второе. И неожиданно для себя предпочел именно это.

— Нет, ещё не спешу, — ответил он, вставая следом за Мелиндой с кровати. — Я с Вами.

И когда они вышли на улицу, где стремительно темнело, в окнах зажигался свет, загорались фонари и в лужах отсвечивали автомобильные фары, отправил Мэри Морстен сообщение:

«Прости. Боюсь, никак сегодня не смогу вырваться. У нас с соседкой возник форс-мажор.»

========== Глава 5. ==========

Всю вторую половину недели беспрерывно дождило. Лондонский влажный холод через щели высоких французских окон просачивался в комнату и промозглым сквозняком стелился по полу. Субботним утром Джон наконец выкроил время, чтобы растопить камин. И хоть огонь в нём, жадно облизывая поленья, умиротворительно потрескивал, комната пока не заполнилась теплом. Ватсон переступил с ноги на ногу, перенося вес тела с правого бедра на левое, и протянул руки над сковородкой. Восходящий над ней пар горячей влагой оседал на замерзших ладонях.

После трех подряд отработанных смен в Бартсе* — один из травматологов ушел на больничный, и все его дежурства отдали работающему на полставки Ватсону — суббота была первым настоящим выходным днём. Её Джон начал неспешно: наносил из заднего двора любезно одолженных миссис Хадсон дров, прочистил и растопил камин; разложил на полу ковры, снял с обеденного стола стулья и расставил их; снёс из спальни две коробки не уместившихся в его комнате книг; готовил завтрак. На плите в турке, найденной среди сдаваемой вместе с квартирой посуды, бурлил кофе, на тарелке остывали тосты с растаявшим на них сливочным маслом, в сковороде зажаривалась яичница.

«Уже трое — всё ещё никакой связи? Мнения полиции, общественности и благотворительных организаций, заботящихся о сотрудницах сферы сексуальных услуг, разошлись. Орудует ли в Брикстоне серийный маньяк?», — было размашисто напечатано на первой полосе вчерашнего номера «Дэйли Телеграф».

Свернутая газета лежала поверх груды вещей Холмс, занимавших собой почти весь кухонный стол, и которые Ватсону пришлось сдвинуть, чтобы втиснуть тарелку. Здесь были свертки и других газет, уже знакомый Джону внешний дисковод с длинным спутанным хвостом черного провода, моток изоленты, несколько батареек, две упаковки лапши быстрого приготовления, фонарик, пустая смятая банка энергетика, отключенный роутер и пустая надтреснутая пепельница. Эта хаотичная кипа, пачка сигарет в кресле у камина и скрипка со смычком на полу рядом были единственными вещественными доказательствами проживания Холмс в доме 221Б. Со среды, когда поздним вечером они вдвоем вернулись на Бейкер-Стрит после вылазки в брикстонские ночлежки, и на лестничном пролете второго этажа Джон пожелал Мелинде спокойной ночи, а она только мотнула головой ему в ответ и растворилась в кромешной темноте гостиной, он не видел её и лишь изредка слышал. В четверг вечером она играла что-то надоедливо монотонное на скрипке, и Ватсон, пытающийся отоспаться перед ночным дежурством, боролся с собой, раздумывая: спуститься и сделать замечание или стерпеть, ведь она заранее предупреждала о привычке музицировать, и сам факт того, что Джон занимал вторую спальню, означал его согласие с этим. Но, к собственному удивлению, он довольно быстро оказался убаюканным ритмично повторяющейся мелодией. Поздним вечером накануне Холмс неспокойно вышагивала по гостиной и то ли тихо разговаривала с кем-то по телефону, то ли бормотала себе под нос, а затем уже за полночь вдруг собралась и ушла — входная дверь за ней захлопнулась с такой силой, что на третьем этаже в окнах комнаты Ватсона задребезжали стекла.

Этим поздним субботним утром он как раз подхватывал яичницу лопаткой, когда услышал скрип половиц в ведущем к спальне Мелинды проходе, а затем шлепки её порывистых босых шагов на кухне. Не оборачиваясь, Джон произнес:

— Доброе утро.

— Ага, — хрипло отозвалась Холмс. Она прошла у него за спиной к раковине, взяла с её края стакан и, открутив кран, стала набирать в него воду. Ватсон скосил на неё взгляд и оторопело замер.