Брикстонская петля (СИ)

Деннехи хищно осклабился, наклонился, ухватил Мелинду за щиколотку и снова дернул на себя. Она попыталась упереться, ухватившись за стол, но тот поехал вслед за ней. Тогда крепко сжала ножку опрокинувшегося стула и попыталась им замахнуться, но тот плотно застрял под столом. Холмс наугад пошарила по полу вокруг себя ладонью, и полоснувшим кожу огнем глубокого пореза ей попался осколок. Она подхватила его и зажала в кулаке между пальцев тонким неровным остриём наружу. Пока Деннехи волок её к себе, она успела дважды весьма точно ударить его в шею и челюсть. Из порезов густо потекла кровь, но Стивен, казалось, даже не заметил. Тогда Мелинда замахнулась ногой и толкнула его в грудь — Деннехи едва пошатнулся. Он подтянул сопротивляющуюся Холмс к себе, перехватил её за воротник пальто и кофты, натянув их так, что они болезненной петлей сомкнулись вокруг шеи, и дернул её вверх. Раня собственные пальцы, она перехватила керамический осколок поудобнее, и замахнулась, снова целясь в лицо. Стивен не защищался и не уклонялся, а потому заостренный кусок мыски удивительно легко прорезал кожу нижнего века и глубоко вошел в плоть. По белку левого глаза стремительно побежали кровавые нити порезанных сосудов. Деннехи издал истошный протяжный вопль, разжал пальцы, выпуская Мелинду, и отступил назад, но как только Холмс попыталась сделать шаг к двери, преградил ей дорогу.

— Ну нет, сука, — прохрипел он, сплевывая густую багровую массу прямо перед собой. Вся левая половина его лица от скулы и ниже была залита кровью, левый глаз был плотно зажмурен, из-под нижнего века оставался торчать кривой осколок. Второй глаз был безумно выпячен, его тяжелый взгляд неотрывно уперся в Холмс. Рот был открыт, кровь втекала в него густым бурым потоком и вытекала из него по подбородку яркой жидкой слизью, смешанной со слюной. — Ну нет, — повторил Деннехи и снова сплюнул. — Живой ты отсюда уже не выйдешь.

***

Тон Лестрейда холодно натянулся.

— Ну? — недовольно протянул он. — Чем могу помочь?

Джон помедлил. Он и сам не знал, какую помощь ожидал получить от инспектора, да и мог — хотел — ли он её дать. Между ними за две непродолжительные встречи встало что-то холодное, пробуждающее в них взаимную враждебность. Глупо, но сутью этой неприязни казалась именно Холмс — так, будто они не могли её между собой поделить, хотя ни одному из них она, конечно, не принадлежала. Ватсон с сухой, трезвой отстраненностью понимал, что Мелинда не была и на каплю его даже после внезапно случившегося между ними секса. Изнутри его неприятно царапнул вопрос, было ли что-то подобное между ней и Лестрейдом? Но вслух спросил:

— Вам известно, где Мэл была сегодня ночью? Где она сейчас?

— В чем причина интереса? — колко парировал инспектор.

— В беспокойстве о ней.

Из трубки раздался короткий сиплый смешок, Ватсон скривился.

— Боюсь, Джон, Вам — как соседу — придется привыкнуть. Для Мэл это нормально — не ночевать дома, — с нескрываемым довольным ядом в тоне произнёс Лестрейд. И добавил: — Она занята расследованием.

— То есть Вы совершенно точно знаете, где она прямо сейчас, и уверены, что с ней всё в порядке?

Повисла недолгая пауза, которую протяжным свистом заполнил морозный ветер, гонящий по переулку мусор. Джон с мгновенье вслушивался в наступившую в трубке тишину, а затем нетерпеливо её нарушил:

— Грегори?

— Странная формулировка, — отозвался тот глухо. — Почему она должна быть не в порядке?

— Я… не могу сказать, — он оглянулся в поисках правильного ответа, но натолкнулся взглядом лишь на собственный мотоцикл. Быстро сменившийся тон полицейского резонировал с его собственной тревогой. Вязкое холодное осознание его правоты поползло внутри десятками страшных картинок. Ему позарез нужно было убедиться, что ни одна из них не была правдивой. — Есть… источник, связанный с этим расследованием убийств.

— Источник?

— Надежный и уверяющий, что сейчас Мэл очень нужна медицинская помощь, — ответил Ватсон, будто однозначно понимал происходящее, а не терзался сомнениями и догадками.

И голос инспектора в очередной раз за этот короткий телефонный разговор резко изменился:

— Я сейчас же отправлю туда наряд патрульных и скорую.

— Куда — туда?

— Э-э… Гаварден-Гров, 5.

***

Холмс сделала шаг назад, к опрокинутой груде стола и обеденных стульев, и под её ботинком раскрошился очередной осколок. Она оглянулась. Дверь всё ещё оставалась недоступной, окно за её спиной тоже не могло послужить выходом — повисшие на нём жалюзи служили своеобразной сеткой, в которой легко было запутаться при попытке выбить стекло и выпрыгнуть. Мелинда прислушалась к себе: в ребрах пульсировала сильная боль — каждый вдох, каждое движение отдавалось горячим спазмом; пальцы были липкими от темной смеси крови: её собственной и Стивена.

Из-под дивана тревожно взблеснула пара глаз. В кармане продолжал требовательно звонить телефон — шесть, семь, восемь гудков кряду.