Бриллианты безымянной реки

Встревоженный, я покинул своё укрытие – вертолёт к тому времени уже улетел, чтобы обследовать место действия моего сновидения. Я обследовал каждый валун и заросли ивняка вокруг прогалины. Обнаружил множество переломанных веток. Нашел и человеческие, и оленьи следы. Однако самого Мать-зверя не было видно, а прогалина была усеяна скелетами и обглоданными головами крупных рыбин. Если ещё вчера зверь был едва ли не мёртв, то в таком случае куда же нынче делось его тело? На каменистой почве я не нашёл следов крови или каких-либо иных отметин, могущих свидетельствовать о том, что туша медведя, по обычаю местных эвенков, была освежевана и расчленена. Позабыв о недомогании, я почувствовал себя эдаким романным следопытом в кожаных штанах, с пером за правым ухом и карабином за плечом. Увлечённый расследованием, я забыл и о собственной цели, и о снаряжении, оставленном у палатки, и о супругах Поводырёвых. А может быть, Ан дархн тойо́н и Ан дархн хоту́н тоже приснились мне?

– Ты ищешь не там. Алмазов тут нет, – произнёс голос такой тихий, что нипочём не разобрать, мужчина говорит или женщина.

– Ан дархн тойо́н? Осип? Где ты? Я спал на камнях, и, кажется, теперь мне хуже… Что же ты не отзываешься? Ну?

Я вертелся волчком, пытаясь обнаружить своего собеседника, но всё тщетно. Ивовые ветки шелестели, колеблемые порывами сквозняка. Гуд вертолётного двигателя затихал вдали.

– Следуй за мной, Бастын’тан бастын’ булчут[96], и ты найдёшь свой алмаз, – был ответ.

– Бастын’тан бастын’ булчут? Я?

– Конечно, Бастын’тан бастын’ булчут. Ты привел ко мне Ан дархн тойо́на и Ан дархн хоту́н. Без них я умер бы. Ты умеешь находить следы и идти по следу. Выходит, ты Бастын’тан бастын’ булчут, и я должен тебе одну жизнь. Пойдём искать твой алмаз.

– Но где же ты? Кто говорит со мной?

– Пойдём!

Ивовые ветви вновь затрепетали, и я увидел меж них громоздкое, покрытое тёмной шерстью тело. Мощное и тяжёлое, оно двигалось, на удивление, проворно и бесшумно. Преодолевая страх, я двинулся следом за таинственным существом.

* * *

Ивовые ветви хлестали меня по лицу. Ежевика цеплялась за одежду. Тем не менее через несколько минут я оказался на галечной косе возле собственной палатки. Я быстро осмотрел вещи. Вроде бы всё на месте. Нашлось и оброненное мною невесть где ружьё. Так просто лежало в сухом месте между растяжек палатки. Я порадовался на заботу супругов Поводырёвых и подосадовал на их же странную повадку вот так вот исчезать, не простившись. Действительно, после стольких забот и участия как смогли они бросить меня одного да ещё не вполне здорового в Великой Чёрной Тайге?

Наскоро опустошив пару ампул пенициллина, я бросил в рюкзак самые необходимые, на мой взгляд, вещи: помимо сухарей и тушенки захватил и сито в деревянной обечайке. По преданию амакинцев этим инструментом пользовалась сама Лариса Попугаева, в период шлиховых исследований на речке Ирелях. Всё время недолгих сборов мой таинственный руководитель находился неподалёку – средь ивовых ветвей нет-нет да и мелькал его устрашающий лик, слишком схожий с моими грозовыми горячечными видениями. Не чувствуя себя в безопасности, я торопился. Свернуть палатку и забрать её с собой или оставить на прежнем месте? Брать лекарства или оставить? Моя простудная хворь, задавленная впечатлениями минувших суток, всё ещё давала о себе знать тяжелым кашлем и головокружением.

Наконец, утомлённый работой и сомнениями, я присел отдохнуть на разогретый солнышком валун. Тут-то мой страшный соглядатай и не выдержал, явился передо мной во всей своей устрашающей красе: угрюмая морда раззявлена, с клыков стекает слюна, под тёмной шкурой играют мускулы, огромные когти высекают из камешника голубые искры. От страха или от недомогания, но меня трясло так, что зуб на зуб не попадал. Однако я тараторил, как радиоточка в разгар рабочего дня:

– Мне необходим этот алмаз, понимаете? Иначе Бог меня сошлёт от матери в Нюрбу или в Якутск… Я ему мешаю мамку обхаживать… А сам он… Не достоин он её!.. Считает меня припадочным и хулиганом… И ещё на Мирку засматривается. Мирка – сеструха моя. Очень красивая… Но если я найду алмаз, то стану, как товарищ Попугаева, великим геофизиком, и тогда меня не в детский дом, а сразу в университет…