Британская шпионская сеть в Советской России. Воспоминания тайного агента МИ-6

— Уклончив, Доктор, очень уклончив, — сказал я, когда мы сидели за чаем с очень сухими сухарями, которые где-то достал Доктор. — Вчера вечером он сообщил мне интересную информацию о мерах в промышленности, о переменах в управлении железными дорогами и на Красном флоте; но стоит мне заикнуться о Мельникове, как он тут же заявляет: «Ах, Мельников? Через пару дней, пожалуй, будем знать наверняка» или «Мой источник уехал из города» и тому подобное.

— Возможно, где-то заминка, — предположил Доктор. — Полагаю, что ничего другого не остается, кроме как ждать. Кстати, вам ведь нужен был паспорт? Такой подойдет?

Я забыл точную формулировку того документа, который он мне вручил, поскольку впоследствии мне пришлось его уничтожить, но это было обычное удостоверение личности на имя Александра Васильевича Марковича, 33 лет, помощника делопроизводителя в Главпочтамте. Фотографии не прилагалось, но ввиду строгих требований к паспортам, в том числе их частого продления (за исключением отдельных случаев, паспорта выдавались не более чем на два месяца), а также в связи с тем, что фотографии трудно было раздобыть, они постепенно выходили из общего пользования.

— Это Шура устроил, — объяснил Доктор. — Его друг по фамилии Марков недавно приехал из Москвы работать на телеграфе. Через неделю он узнал, что его жена серьезно заболела, и получил специальное разрешение вернуться. Недели в Петрограде ему и так хватило, потому что в Москве жить намного лучше, так что возвращаться он не собирается. Шура попросил у него паспорт, и Марков отдал его, после того как получил железнодорожный билет и бумагу с подтверждением, что имеет право вернуться в Москву. Если его спросят в Москве про паспорт, он скажет, что потерял. Ему все равно придется делать новый, потому что петроградский там ни к чему. У меня в больнице пишущая машинка с таким же шрифтом, поэтому мы сумели немного изменить дату, добавили к фамилии «-ич» — и вот вам, пожалуйста, готовый почтовый служащий.

— А как насчет одежды? — сказал я. — Не очень-то я похож на почтового служащего.

— Есть кое-что поважнее. Как насчет военной службы?

Я достал из кармана новую брошюру о советском строе. Раскрыв кармашек с неразрезанными листами на определенной странице, я достал оттуда бланк справки об освобождении и показал его Доктору.

— Вы что, волшебник? — восхищенно спросил он. — Или это еще один подарок от вашего друга З.?

— Справки родились двойняшками, — сказал я. — Зоринский принимал первую, а я — вторую.

За час я заполнил бланк справки всеми сведениями, касающимися Александра Васильевича Марковича. Тщательно скопировав подписи и дописав недавнюю дату, я сумел состряпать документ, неотличимый от оригинала, и таким образом у меня оказалось два комплекта документов: один на имя Крыленко для Зоринского, другой — на имя Марковича для предоставления на улицах и возможной регистрации.

Задумавшись еще раз над вопросом почтовой униформы, я вспомнил, что у себя на квартире, где прожил много лет, я оставил разную одежду, когда в прошлый раз был в Петрограде шесть или восемь месяцев назад. Вопрос состоял в том, как мне добраться до своих комнат в теперешнем виде и под фальшивым именем? Кроме того, поскольку на телефонный звонок мне никто не ответил, я понятия не имел, там ли до сих пор оставленная мною экономка и был ли в квартире обыск, заперта ли она или занята подселенными рабочими. Все это меня чрезвычайно интересовало и помимо одежных дел.

Я заручился услугами Вари в качестве разведчика. Варе первой я доверил узнать мое английское имя, и, сделав это с приличествующей торжественностью и строгим предупреждением о том, что его не следует говорить даже Степановне, я увидел, что мое доверие произвело впечатление на девушку. Вооружившись короткой запиской для моей экономки, якобы написанной моим вымышленным другом, и предупредив, что она должна сразу же повернуть назад, если хоть что-то будет не так, как я описал, Варя отправилась в разведывательную экспедицию.

Она вернулась и сообщила, что, так как парадная дверь дома была заперта, она пошла во двор, никого не встретила на черной лестнице и что в ответ на настойчивый звонок женщина, в которой я по описанию узнал свою экономку, открыла кухонную дверь на короткой цепочке и, подозрительно всматриваясь в щель, поначалу категорически отрицала какое-либо знакомство с англичанами. Однако, прочитав записку от моего несуществующего друга, она признала, что здесь действительно когда-то жил англичанин с таким именем, но она получила от него строжайший наказ никого не пускать в квартиру.

Следуя моим указаниям, Варя сообщила экономке, что мой друг господин Маркович только что приехал из Москвы. Сегодня он занят и потому послал ее разузнать о моих делах, но при первой же возможности зайдет сам.