Британская шпионская сеть в Советской России. Воспоминания тайного агента МИ-6

Дезертировать из Красной армии несложно, но если человек живет в городе или недалеко от него, за него придется расплачиваться родственникам. С дезертирством, которое большевики называют «массовым явлением», борются специальные комиссии по борьбе с дезертирством, созданные во всех городах, крупных селах и на пограничных пунктах. Само количество этих комиссий свидетельствует о масштабах явления. Их агенты ходят по окраинам городов, по перекресткам, пограничным станциям и так далее, тыча штыками в стога сена и заглядывая под вагоны. Если личность дезертира известна, но разыскать его не удается, имущество его родственников конфискуется, а сами они подлежат аресту, если только не донесут на него или он не вернется добровольно.

Крестьяне иногда пытаются упорядочить дезертирство. Они ставят пикеты, чтобы предупреждать о подходе карательных отрядов. На Украине, где крестьяне с большим упорством и способностью к самообороне сопротивляются коммунистам, чем на севере, сельские жители объединяются в вооруженные отряды во главе с унтер-офицерами старой армии и успешно сдерживают карателей в течение довольно значительного времени.

Призвать крестьян на военную службу подчас настолько трудное дело, что после формирования полка его нередко отправляют на фронт в опломбированных вагонах. Оружие нечасто раздают до момента вступления в бой. Тогда за спинами новобранцев ставят пулемет и предупреждают их, что выбор у них такой: наступать или быть застреленными сзади. Губернские уезды получают предупреждения о том, что деревни, в которых обнаружат хоть одного дезертира, будут сожжены дотла. Однако, хотя было обнародовано несколько таких приказов, я не знаю ни одного случая, когда эти угрозы были бы приведены в исполнение.

Мобилизовать горожан, естественно, проще, но и здесь иногда приходится прибегать к хитрости. В Петрограде я собственными глазами видел так называемую «пробную» мобилизацию, то есть рабочих заверили, что они не пойдут на фронт и что это всего лишь тренировка на случай чрезвычайной ситуации. В итоге потенциальные новобранцы, довольные, что получили выходной и дополнительный хлебный паек, который выдавался в подобных случаях, всем скопом явились на пункт (разумеется, в штатской одежде), и пробная мобилизация прошла с большим успехом. Часть новобранцев затем доставили на Николаевский вокзал и сказали им, что их повезут за город на маневры. Представьте себе, что они испытали, когда обнаружили, что их заперли в вагонах, немедленно отправили на фронт и (все еще в штатском платье) бросили прямо на линию огня!

Каждый красноармеец должен был принести следующую присягу:

«Я, сын трудового народа, гражданин Советской Республики, принимаю на себя звание воина рабочей и крестьянской армии. Пред лицом трудящихся классов России и всего мира я обязуюсь носить это звание с честью, добросовестно изучать военное дело и как зеницу ока охранять народное и военное имущество от порчи и расхищения. Я обязуюсь строго и неуклонно соблюдать революционную дисциплину и беспрекословно выполнять все приказы командиров, поставленных властью Рабочего и Крестьянского Правительства. Я обязуюсь воздерживаться сам и удерживать товарищей от всяких поступков, порочащих и унижающих достоинство гражданина Советской Республики, и все свои действия и мысли направлять к великой цели освобождения всех трудящихся. Я обязуюсь по первому зову Рабочего и Крестьянского Правительства выступить на защиту Советской Республики от всяких опасностей и покушений со стороны всех ее врагов, и в борьбе за Российскую Советскую Республику, за дело социализма и братство народов не щадить ни своих сил, ни самой жизни. Если по злому умыслу отступлю от этого моего торжественного обещания, то да будет моим уделом всеобщее презрение и да покарает меня суровая рука революционного закона».

Очень немногие красноармейцы помнят, как приносили эту клятву, предназначенную для офицеров или для пропагандистских целей. Если ее вообще приносят простые солдаты, то ее зачитывают перед целыми батальонами и велят в положенный момент поднять руку.

Метод отправления правосудия у революционного трибунала донельзя примитивен. Судьи руководствуются не правилами, инструкциями или законами, а исключительно тем, что зовется «революционной совестью». Тот факт, что судьи часто бывают неграмотными, никак не влияет на выполнение ими своих функций, поскольку в их ряды не допускают никого, кроме убежденных коммунистов, а их революционная совесть всегда чиста в силу самого факта принадлежности к компартии.

Некомпетентность этих судов достигла такой степени, что в конце 1920 года большевики, отменившие до этого все преподавание юриспруденции в университетах, фактически прочесывали армию в поисках всех тех, кто разбирался в формальностях царского права, и предлагали им должности юридических спецов, как это уже было с военными, промышленными и сельскохозяйственными специалистами.