Брюнетка в клетку

— Никогда не видел, чтобы аллергия проявлялась столь странным образом — бегать и орать на всю деревню.

— Ну, вот что! — решительно заявила Лариса, перелезая через грядки с репой. — Идите умирать в дом, оттуда удобнее будет выносить ваше хладное тело.

Шубин всхлипнул. Слезы врага всегда означали капитуляцию. Лариса махнула рукой, Жидков наклонился, взял его за руку и потянул вверх. В конце концов бедолагу довели до дому, уложили в постель, и санитар вкатил ему укол. Через пятнадцать минут Шубин впал в забытье, разметав вокруг себя отяжелевшие конечности. Жидков взял с Зои слово, что в доме не останется ничего грибного, в том числе и банок с прошлогодними опятами. Несмотря на то что они закатаны.

После этого домашние успокоились и пошли пить чай. Жидков достал из машины две фирменные сумки «Джентльменский набор» с покупками, принес в комнату и поставил в платяной шкаф. Лариса же притащила папку с картиной Анечки Ружиной. Ей казалось, что сразу можно понять — шедевр ты держишь в руках или нет. Тут ничего не было понятно. Может быть, работа потрясающая, а может — посредственная. Сказать что-то определенное мог только специалист.

— Нам удалось достать работу Анечки Ружиной, — сообщила Лариса, размешивая сахар в чашке.

— Боже мой! — воскликнула Маргарита. — Где же вы ее взяли? Я такой никогда не видела! Здесь, в доме, было несколько картин Анечки. Только их украли. Когда Макара ограбили, вы ведь уже в курсе?

— Как?! — ахнула Лариса. — А почему мне никто ничего не сказал?

— А разве надо было? — удивился Мишаня. — Нам и ни к чему. Мы уже сто раз про эту кражу поминали. Кабинет тогда еще не охранялся так, как сейчас. Воры подпилили решетку на окне и вынесли через него дедову коллекцию. Кое-что пропало из его собственных работ, и все, что Анечка нарисовала, тоже исчезло. Так до сих пор и ищут.

— Макар после кражи в кабинете все изменил, сигнализацию установил, — сказала Маргарита.

— И теперь там живет мой фазер, — подхватил Мишаня.

— Он и сегодня не выходил? — спросил Жидков. — Может, он там скончался от страха и одиночества?

— Зоя разговаривает с ним через дверь. Еду он не берет. Наверное, у него есть консервы и открывалка.

— Как там в столице? — спросил Уманский, допивающий уже вторую чашку чая. — Где вы побывали? Что повидали?

На Ларису он не смотрел и на Жидкова тоже — только в чашку.

— Повидали мы немало, — рассеянно ответил Жидков. — Купили мне рубашку.

Рассеянность его объяснялась очень просто — далеко, за деревьями, на чужой территории, на самодельном флагштоке развевался треугольный розовый флажок. Это был знак Жидкову от соседки Людочки, что муж надолго отчалил и в полночь она придет к нему развлекаться.

Обычно он открывал для нее парадную дверь, и они уходили в полуподвал, изобиловавший пустыми помещениями. Или в маленькую комнатку на втором этаже, рядом с кладовой. Конечно, сегодня в доме полно народу, но он, в конце концов, не монах, чтобы обращать на это внимание.

Расстроенная Лариса напрочь забыла про снотворное, что и стало причиной всех дальнейших событий. Вместо того чтобы усыпить Жидкова, она прилегла на кровать и сама сладко заснула. Проснулась внезапно, когда на улице было уже совсем темно, и вскочила. Вернее, попыталась. Но не тут-то было! Что-то держало ее за руку. Что-то странное, металлическое, прилаженное к перекладине кровати.

Лариса наклонилась поближе и ахнула: наручники! Поскольку Жидкова нигде не было видно, стало ясно, кто этот затейник, который так подло поступил с ней. Неужели вот сейчас, в эту минуту, он связывается с Кариной и передает ей сигнал опасности? Или еще того хуже — принимает посылку от японского курьера? Где он? Почему он приковал ее к кровати? Это открытое неповиновение или что-то иное?

И что делать? Сидеть здесь ночь напролет, ожидая, когда Жидков вернется и отстегнет ее? Вынести это невозможно. Но и звать на помощь тоже. Что подумают домочадцы? Что у жениха с невестой весьма странные отношения?

Лариса сползла с кровати, максимально вытянув руку. Таким образом она могла достать до двери, но не толкнуть ее, а всего лишь дотронуться. В момент проведения этого опыта за дверью послышались тихие крадущиеся шаги.

— Эй! — негромко позвала Лариса. — Зайдите ко мне, пожалуйста! Пожалуйста.

— Кто — зайдите? — донесся до нее удивленный голос Шубина. Вероятно, он хорошо выспался и теперь шел проверять обстановку.

— Это вы, Леонид?

— Ну да.

— Толкните дверь.

Шубин послушно толкнул дверь и уставился на Ларису напряженным взором.

— Я попала в затруднительное положение, — сказала она почти что грубо.

Таких тюфяков лучше не расслаблять. Не плакать перед ними, не скулить, иначе они растеряются и лишь усугубят дело.

— Вы мне поможете?

— Как? — коротко спросил он, чувствуя, что укол еще действует. Еще бродит в его жилах лекарство, парализующее волю и погружающее тело в сон. Потряс головой и уточнил:

— Надо снять наручники?

— А вы сможете без ключа? Умеете?

Шубин отрицательно покачал головой, и тогда Лариса приняла решение.