Брюнетка в клетку

Лариса не сразу сообразила, что мужичок непонятным ей образом стал жертвой популярного у мальчишек и безбашенных коммерсантов аттракциона, известного под названием «тарзанка»: резиновая пружинящая лента, обвязавшись которой, можно прыгать с многометровой высоты, не рискуя в конце пути разбиться насмерть.

Поняв, что никто, кроме нее, этого безобразия не видит, Лариса решила спасти несчастного, но так, чтобы он не понял, кто именно пришел ему на помощь. Быстро подбежав, она схватила бедолагу в тот момент, когда он в очередной раз готовился взлететь к звездам. Развязывать его времени не было, и она перерезала путы имевшимся у нее коротким, но острым боевым ножом для метания. Предательская резинка с воем унеслась куда-то вверх и, видимо, застряла в кроне старой сосны.

После этого Ларисе пришлось выполнить неприятную, но необходимую процедуру — начинающего приходить в себя и уже таращившего на нее испуганные глазки мужчину отключила легким ударом ребра ладони по затылку. «Он решит, что я ему приснилась», — думала Лариса, преодолевая забор.

* * *

— Честное слово, я ходил на свидание, — принялся оправдываться Жидков. Тут же сообразил, что его могут услышать, и воскликнул:

— Честное слово, я не ходил на свидание!

— Иди к черту, — прошипела Лариса, хлопотавшая над Шубиным. — Я все расскажу… ты знаешь, кому. И он отдаст нужные бумаги… ты тоже знаешь, кому.

— Я не нарушал соглашения, — жарко зашептал Жидков. — Клянусь. И девица может подтвердить.

— Твои девицы подтвердят все, что угодно.

Уманский косил на них коричневым глазом. Конечно, они ссорятся. Но пройдет полчаса, и Жидков сумеет тронуть ее сердце… Однако незадачливому «жениху» потребовался на примирение почти целый день. Лариса так рассердилась, что перестала с ним разговаривать. Если она нажалуется Корабельникову…

Самое забавное, что он точно знал, чем ее задобрить.

— Я сделал для тебя невозможное, — сказал Жидков. — Я выяснил, что поделывает сейчас Тамиров.

— И что же он поделывает?

— Он умер.

— Ну и глупые же у тебя шутки!

— Я не шучу. Тамиров умер несколько лет назад. У него остались дети, а у детей — коллекция картин.

— Каких картин? — заинтересовалась Лариса.

— Разных. В квартиру наследники Тамирова посторонних не пускают. Но знающие люди говорят, что там настоящий музей.

«В милицию, в милицию надо сообщать! — лихорадочно думала Лариса. — Отрывочные сведения только усиливают хаос».

— И после обеда к нам подъедет один человечек. Я его очень просил. Но он, кажется, и сам заинтересовался.

— Кто?

— А вот увидишь. Только пообещай мне не дуться. И ничего не рассказывать Корабельникову.

Он смотрел на нее своими желтыми тигриными глазами напряженно, словно и в самом деле был хищным зверем и готовился к прыжку. Лариса с притворным безразличием сказала:

— Сначала я посмотрю, что за человечек.

Как бы она ни задирала нос, Жидков ее, конечно, заинтриговал. И когда перед воротами остановилась машина, она сделала ладонь козырьком и замерла в нетерпении. Из машины вышел человек среднего роста и весьма усредненной внешности. Жидков встретил его на подъездной дороге и взял под руку. Когда они приблизились, Лариса увидела, что незнакомец ужасно напуган.

— Добрый день, — сказала она и располагающе улыбнулась. — Приятно познакомиться, Лариса.

— Борис, — представил Жидков. — Борис Крошкин. Знаешь, кто это, Ларочка? Личный секретарь Андрея Николаевича Тамирова.

— О господи! — вырвалось у Ларисы. — Простите, Борис, вы в курсе дела?

— Антон рассказал мне о смерти Макара, — кивнул бывший секретарь. — Я знаю, что Андрей Николаевич ему покровительствовал.

Лариса заметила, что у Крошкина вспотела верхняя губа, и предложила ему лимонаду. Они расположились на веранде, и Жидков сам принес воду из кухни.

— Что вы слышали о девочке? — спросила Лариса. — Об Анечке Ружиной? Можете рассказать?

— Ну… Не так уж много. Она сирота, Макар ее удочерил. У нее был талант, вот что я вам скажу. Она бывала в мастерской и много рисовала. Или писала. Так, кажется, надо говорить. Неудивительно, в общем-то. Ее отца называли талантом. Он был известным копиистом…

— Кем?! — хором воскликнули Лариса и Жидков.

— Вы что, не знали? Макар Миколин и отец Анечки Ружиной вместе учились на художников. Дружили, ясное дело. Дима Ружин после получения диплома начал делать по договору с музеями и галереями копии известных картин. Что вас так взволновало?

Лариса уставилась в пространство невидящим взглядом. Вот это да! Тут возникает масса версий! Если Анечка Ружина унаследовала от отца его дар, то, возможно, Макар Миколин этим воспользовался. Талантливая копиистка, работающая бесплатно… Это же золотое дно! Тогда, выходит, Миколин и его покровитель Тамиров замешаны в каких-то аферах с произведениями искусства. ПОМНИ ПРОШЛОЕ.

Становится также понятным, почему девочка была тихой, скрытной и сбежала из дома при первой же возможности. Она хотела жить честно. А ее, вероятно, заставляли работать и продавали написанные ею картины в частные коллекции, выдавая их за подлинники. Или что-нибудь в этом роде.