Брюс. Дорогами Петра Великого

— За день надобно пройти столько, сколько шведы проходят за три! — сказал Пётр жёстко. — Потому как если перейдёт Левенгаупт через Сож, ничто не помешает ему соединиться с Каролусом. В нашей скорости судьба всей кампании! — Тут же Пётр послал приказ идущей от Смоленска пехотной дивизии Вердена ускорить марш к Чаусам, а генерал-поручику Боуру с драгунами повернуть от Кричева в обратную сторону и по правому берегу Сожа поспешать на соединение с корволантом, выделив полк для разрушения мостов в Пропойске. Приказы те были спешные, так как никто не знал подлинных сил Левенгаупта, могло статься, что силы те были немалые.

По узкой лесной дороге к Пропойску меж тем неспешно тянулся бесконечный обоз Левенгаупта — огромный подвижной магазин шведской армии. Добротные немецкие фуры доверху были гружены хлебом, награбленным у латышских, литовских и белорусских мужиков, бочонками с селёдкой, доставленными с Рюгена и Моонзундских островов, копчёной рыбой из Ревеля, крепчайшей гданьской водкой, бутылями французского и венгерского вина, порохом, закупленным в Кёнигсберге, чугунными ядрами с горных заводов Швеции, люттихскими ружьями, шинелями из английской шерсти, сапогами из испанской кожи и прочей амуницией.

Казалось, вся Европа снаряжала шведскую армию в этот поход, и без малого восемь тысяч тяжелогружёных фур тянули откормленные тяжеловозы-бранденбуржцы. Хотя стоял ещё конец сентября, но осень была холодная. С деревьев густо облетала последняя листва, так что размытая дождями дорога была выстлана медно-красными и жёлтыми листьями. Но холод не смущал привыкших к морозам шведов, и Левенгаупт, закутываясь поплотнее в рейтарский, подбитый мехом плащ, с немалым удовольствием всматривался в разрумяненные лица своих здоровяков-гренадер, коим были не страшны ни слякоть, ни холод. Обоз охраняли опытные, бывшие во многих баталиях гренадерские полки, а среди рейтар шёл дворянский полк генерал-майора Шлиппенбаха. Правда, Левенгаупту пришлось изрядно прождать в Долгинове прибытия этого полка, но зато он был доволен — прибыли отборные вояки, не уступавшие драбантам самого короля. С прибытием Шлиппенбаха и полка померанских гренадер из Штеттина у Левенгаупта стало не восемь, а шестнадцать тысяч солдат, и шёл он не спеша, хотя и связанный огромным обозом, но совершенно уверенный в своих силах. К тому же впереди имелся столь надёжный щит, как главная шведская армия.

Но вот в Воронцовичах семнадцатого сентября Левенгаупт получил сразу два приказа из главной квартиры. Один начинался словами: «Если Вы ещё в Могилёве», другой же: «Если Вы уже подошли к Чаусам», а меж тем он, Левенгаупт, не был ни там, ни там. Оба приказания говорили о том, что шведская армия повернула от Смоленска в Северскую Украину, и предписывали Левенгаупту перейти немедля Днепр и догонять главную армию. Левенгаупт, как опытный боевой генерал, из этих донесений понял главное: щит в лице армии короля, стоявшей между ним и русскими и дотоле надёжно прикрывавшей его корпус, исчез и можно со дня на день ожидать атаки со стороны русских. Скоро и впрямь пришла весть, что русские создали против него специальный корпус — летучий корволант во главе с самим царём. Именно в те дни Левенгаупт, не пожалев денег, лично послал лазутчика, дабы тот сбил русских с верной дороги и вывел их к Орше, пока сам он переправляется через Днепр ниже по течению, у Шклова. Казалось, план удался, шведы успели-таки беспрепятственно перейти Днепр, откуда начали форсированный марш к переправе через Сож у Пропойска. А там — Левенгаупт даже прикрыл глаза от удовольствия — он беспрепятственно войдёт в Северскую Украину, соединится с главной армией и, как знать, может, в руках его окажется точно такой фельдмаршальский жезл, какой имеет пока один Рёншильд.

Красное мясистое лицо Левенгаупта расплылось в довольной улыбке: он представил себе вид этого зазнайки Рёншильда, когда его величество вручит ему, Адаму Людвигу Левенгаупту, фельдмаршальский жезл. А сколь будет довольна жена, урождённая графиня Кенигсмарк и родная сестра Авроры Кенигсмарк, когда он станет вторым фельдмаршалом Швеции! Левенгаупт нарисовал себе столь радужные картины, что даже тепло встретил графа Кнорринга, хотя терпеть не мог этого парижского хлыща, явившегося из версальских салонов искать воинской славы на полях сражений и сразу же получившего благодаря родственным связям с королевским домом Ваза звание генерал-адъютанта короля.

— Ну, каковы дела в арьергарде, граф? — осведомился генерал-аншеф. — По-прежнему ни слуху ни духу о русских летучих голландцах? — Левенгаупт любил пошутить.

Невозмутимое, чопорное лицо Кнорринга было, однако, холодным и непроницаемым.

— Если под летучими голландцами вы имеете в виду летучий корволант царя Петра, мой генерал, то, похоже, он сел нам на хвост, — процедил граф. — У Новосёлок показались драгуны Меншикова. И я своими глазами видел этого павлина, когда он вёл своих драгун в атаку!

— Не может быть! — вырвалось у Левенгаупта. — Мы опережаем русских на целых три дня пути! Это противно всему воинскому опыту!