Брюс. Дорогами Петра Великого

А спор шёл великий, и от того, чем он решится, возможно, зависела и судьба всей кампании. Спор был по делу. Взятый в бою мальчишка-швед, очнувшись от контузии уже в русском плену, расплакался и дал важные показания, позже подтверждённые и другими пленными.

Из показаний этих следовало, что у Левенгаупта под ружьём не восемь, как полагали, а шестнадцать тысяч солдат. Причём солдат опытных. Конный полк Шлиппенбаха состоит сплошь из дворян, полк старослужащих гренадер приведён из шведской Померании. При корпусе семнадцать тяжёлых орудий, а в обозе восемь тысяч телег, груженных многими запасами.

— Словом, пороха и ядер на нас хватит! — не без горечи заключил Меншиков, когда юнец закончил свои показания. И, обратясь к принцу Дармштадтскому, спросил: — Что скажет на сие европейская воинская наука?

Принц ответствовал прямо, без мудрствований:

— Простая арифметика, господа! У шведа под ружьём шестнадцать тысяч солдат, у нас двенадцать тысяч. Шведы обуты, сыты, у них в обозах только птичьего молока не хватает, солдаты здоровы, идут не спеша. У нас за неделю погони солдаты толком ни разу не кормлены. Обувь у них разбита, боеприпасов нехватки. К тому же известно, что один шведский солдат стоит двух русских, как то ещё раз недавно показала головчинская конфузия. А у Левенгаупта отборные полки. Потому полагаю... — Герцог Дармштадтский принял горделивую позу, которую он принимал в своё время на военных советах таких прославленных полководцев, как Евгений Савойский и Джон Черчилль Мальборо:

— Потому полагаю, что до тех пор, пока не подойдут к нашему корволанту пехота фон Вердена и драгуны Боура, давать баталию мы не можем, а должны идти на некоем удалении от курляндского корпуса шведов.

— Тем дать Левенгаупту уйти с обозом за Сож и соединиться с армией короля, доставив ей все необходимые запасы? — Михайло Голицын даже заикаться перестал, столь был зол. Немного успокоившись, он продолжил: — Кроме Головчино, которое почитаю обычной в воинских делах конфузией, было и Доброе, где русский солдат показал, что, напротив, он один стоит двух шведов. А кроме немецкой арифметики есть высшее воинское искусство и умение, когда и малым числом можно побить неприятеля!

— Боур доносит, что он на подходе! — вмешался Меншиков.

— Но у Боура не будет и пяти тысяч драгун, так что даже с его приходом мы лишь сравнимся с шведом по числу войск! — упрямо стоял на своём принц Дармштадтский.

Принц, раз составив о чём-то своё мнение, никогда затем с ним не расставался. А здесь ещё принца из простой солидарности, как немец немца, поддержал бригадир Пфлуг. Очнувшись от своей обычной сонливости, он важно заключил:

— Принц прав: один шведский зольдат стоит двух русских зольдат...

Пфлуг выучился за восемь лет кое-как говорить по-русски. Но воинское мышление его оставалось немецким.

— Никогда русский зольдат не был лучше шведски зольдат. Под Добрый был счастливый случай генерал Голицын и только! Нужно тридцать тысяч русских зольдат, тогда — атака на Левенгаупт. До того ждать фон Верден.

Тёплая фуфайка плотно обхватывала брюшко бригадира Пфлуга. Когда он говорил, брюшко колыхалось в такт увесистым фразам.

— Разведка доносит, что швед сооружает вагенбург у деревни Лесной. Похоже, собирается дать не арьергардный бой, а генеральную баталию, — задумчиво произнёс Меншиков, отогреваясь после ночной рекогносцировки у тёплой печки и мысленно ругаясь: «Чёртова погода! То дождь, то снег!»

— Что ж, я не удивлюсь, ежели швед решится на генеральную баталию, — со значением проговорил принц. — Ведь у Долгих Мхов не только мы узнали их силу, но и они уточнили наши силы. Такому опытному генералу, как Левенгаупт, достаточно было обозреть наши боевые линии, дабы определить, насколько мы слабее его. И ежели мы пойдём навстречу шведам, мы шагнём в пасть ко льву. — Здесь принц соизволил слабо улыбнуться. — Кстати, фамилия Левенгаупт в переводе и означает «львиная голова»!

— А по мне, так лучше сразиться с этим львом в чистом поле, чем дать ему увезти обоз к свейскому королю! — сказал Пётр, входя в горницу.

Чисто выбритый, в узком Преображенском кафтане, ловко перепоясанном генеральском шарфом, поблескивая ясными после недолгого, но глубокого сна глазами, царь не без насмешки окинул взором своих генералов. Подошёл к окну. Свинцовая снежная туча, как раненый зверь, уползала за лес. Прояснилось. Таял мокрый снег на зелёной траве. Разбрызгивая лужи, по улице ровными рядами прошёл эскадрон драгун. Лица насупленные, злые. Такие будут драться и на сухарях, тем паче что добыча — весь шведский армейский обоз.

Пётр весело обернулся к генералам: