Бродячая Русь Христа ради

За богомолками тянутся следом и эти, которые хотят молиться по обещанию и не разбирают скорбных и болезненных случаев от радостных и удачливых дней. Пришли за ними к угоднику и те, которые собрались из дому от простого и безотчетного подражания другим.

- Все пошли к угоднику: зачем же и мы останемся дома? Хоть и нет теперь большой нужды, а все вперед пригодится: может быть, какую беду и наперед отмолим. Все оно как будто лучше.

Так как больше праздники и монастырские богомоления рассчитаны на свободное от работ крестьянское время, то весной, между яровым посевом и обработкой озимого поля, а равно и осенью, по окончании всех полевых работ, толпы богомольцев по обширному пространству русской земли особенно многолюдны, шумны и нарядны.

В самом деле, деревенским русским людям всегда найдется о чем помолиться и попросить.

Глава VIII

Выходила на полях свежая зелень озимей, торопилась березка разорвать почку и завязать новый лист. Звонко заиграли пташки, наступили теплые дни, приближалась весна к Николину дню.

Проснулись утром - на дворе мороз. Свернулся лист на березе в трубку, сморщилась молодая солома на озимях. Захолонуло хозяйское сердце: пришла беда. За какие грехи?

- Касьянов год - тяжелый год, - толковали старухи в успокоение.

- При чем тут Касьян-от?

- При том тут Касьян, что приставлен он на том свете стеречь дьявола, чтобы он лиха людям не делал. Стережет он зорко, не дает ему баловать целых три года. На четвертый год дают Касьяну отдохнуть, вместо него приставляют другого. Этому с непривычки углядеть за дьяволом никак невозможно: на что дьявол ни взглянет - все вянет. Вот взглянул на озими, посмотрел на березку - все познобил. Надо, добрые люди, Богу молиться.

Во всех деревнях сходились к часовням, привозили попов, служили молебны с водосвятием и коленопреклонениями; на душе стало легче.

Наступали теплые дни, и вовремя и в меру перепадали теплые дожди: оделся лес, потому что запоздавшие почкой деревья распустили листву, опередивши березы; вздохнула и озимь, и хотя не обещала соломы, но стала обнадеживать колосом и зерном.

Перемежились дожди, начала затягиваться сухмень, начал задерживаться рост озимых и яровых всходов. Стали жолкнуть и сохнуть травы. Из лесов наносит крепким запахом гари, а там, где весной были болотца, показался дым и сильно чадит. Началась засуха.

Стали ждать лесных пожаров и сгоняли народ рыть канавы и зажигать встречные костры из валежника на старой и густой хвое. Принялись опять Богу молиться; поднимали из сел иконы и обходили луга и поля с хоругвями и со свечами; дождили попы кропилом - что-то будет?

Случается и так. После жаркого дня сухого лета на белесоватой матовой синеве неба растягивались широкие полосы густых облаков и рдели по краям пурпуровыми огнями. Било солнце из облаков этих вверх золотыми лучами, как венец из иконы. Затем облака очень быстро сгущались, исчезал свет, бегали по облаку змейки молнии, ждали громовых раскатов, боялись «разбойничьей ночи». Выгоняли кошек и собак из избы; на священные уголья бросали золу, обрезали себе ногти, чтобы не скрылся в них дьявол. Сейчас Илья-пророк погонит его огненными прутьями и загремит колесницей.

Все толку мало. Громовые раскаты стали встряхивать избы; молния зажгла дерево и убила корову. Вихри, в которых сидят злые духи, рвут крыши. Неудержимые потоки воды размывают поля и луга и низменные из них заваливают невесть где намытым и невесть откуда принесенным песком. Высокие ели валит вихрь вверх комлем. Крупный, в голубиное яйцо, град ломает на полях солому и выколачивает весь хлеб с корнем, забивая в землю оторванные колосья.

Там, где ильинские села и построены в очень давние времена на речных подолах пятницкие часовни над родниками, в особенности собирались густые толпы и, не расходясь, молились целыми днями. К мощам угодников и к чудотворным иконам тянулись православные сотнями, и целыми тысячами скоплялись они там, где приходило время храмовому празднику особо чтимого святого.

На монастырских дворах разбирались кто за чем. Оказывалось за разным: одни о дожде, другие - о вёдре.

- Пытали все пробовать - ничего не помогло.

- Смотрели бы на птицу, на скотину.

- Вороны играют кверху. Белая и рыжая коровы в стаде все впереди; свинья чешется, галки собираются к вечеру гурьбой и кричат. Толкуны комаров и мошки стоят столбом: не бывать дождю .

- У старых людей бы попытали: не болит ли спина, не кипит ли в ушах сера, не залегает ли нос?

- Нет, говорят, все по-старому, все-де икота мучает. Все перепробовали. Вот сюда пришли - не поможет ли? - толковали ближние богомольцы с дальними и с кротостью и терпением отстаивали монастырские службы, из которых поздняя обедня с молебном - самая продолжительная.

Все таковые, весь серый, молчаливый, с затаенной мыслью и скрытым горем, бедный народ наполнял собой церкви на ранних обеднях, с преимущественным обладанием женского пола, среди которых выстаивали службу и присяжные богомолки.