Бродячая Русь Христа ради

По первой вести о воцарении нового государя ходили монастырские настоятели в Москву. Здесь старые льготные и несудимые грамоты новый царь велел записывать на свое имя «и рушить ее ничем не велел и велел ходити о всем по тому, как написано». Волен монастырь возить и плавить по реке свой хлеб, свою соль и свое железо на продажу беспошлинно: «Ни места, ни явки, ни тамги, ни весчего, ни померного, ни гостиного, ни скупного с денег, ни дворовые пошлины, ни амбарного, ни подклетного, ни с судов побережного, ни с кормщиков кормчего, ни с носников носового, ни со сначеев шестового не емлют с них ничего, а пропущают их без зацепки». Не требовалось пошлин ни с рыбных ловель, ни с бобровых гонов. Монастырские крестьяне освобождены были даже от самой тяжелой для народа ямской повинности. Кроме тех случаев, когда они потребны будут в военное время, с них не велено брать ни проводников, ни подвод, не надо было ни кормить самих проезжих чинов, их прислугу и лошадей, ни подвергать себя всей тяжести постоев и провод. За все это «игумену с братиею на мои именины пети молебен собором и обедню служити о нашем здравии, а по моих родителях преставльшихся по памяти петь панихиды и обедню служити, а на братию корм большой и милостыня».

Крестьяне были довольны. Монастырь стал еще быстрее богатеть и входил в ту силу, когда под его защиту стали приписываться малые монастыри, разграбленные окрестными жителями, удельными князьями и разбойниками.

Ни тяжелые времена лихолетья, ни отписка монастырских крестьян в экономические не потрясли монастырских богатств. Он оставался настолько же сильным, что мог продолжать оказывать народные и государственные услуги. Новые настоятели целыми неделями принимали имущество и описывали только одни церковные сокровища: Божие милосердие в окладах и с прикладами, венцами, цатами и пеленами, с каменьями и жемчугом на тех, других и третьих; в казне: деньги, серебряные сосуды, кубки, братины, ковши, золотые и серебряные чарки; на погребах и ледниках - котлы, противни, сковороды, блюда и ставцы; в сушилах - хлебные запасы; на конюшенных дворах - лошадей, на воловых - волов и коров, и всякий мелкий скот, и «хлеб, рожь и яровое, молоченой и стоячий, в земле сеянной».

Укрывая пришлого, монастырь помогал и ближнему: делал незабвенные услуги и совершал великие государственные и народные подвиги в тяжелые годы голодовок и вражьих нашествий, во все до сих пор памятные народу лихолетья.

Захудавший деревенский хозяин брал всякий хлеб из обильных запасов «на семены и емены» в ссуду, с отдачей после уборки полей и по своему выбору и желанию, с кабалой на монастырские работы в определенные сроки.

Всякий, истощенный вконец до бессилия и искалечения и до скитальческой нищеты, мог находить посмертную угреву в богаделенных хатах и во всякий день готовую трапезу в большом притворе трапезной церкви, посреди назидательного чтения из жития святых странноприимцев, целителей и ходатаев за великие народные нужды перед сильными земли.

Обездоленный несчастьями и неудачами в жизни до насильственной смерти, строго порицаемой православной верой, мог рассчитывать на монастырские божедомки и усыпальницы, беззаветно принимавшие их в сырую могилу, над которою раз в году совершалась общая служба и возносились примирительные молитвы. Малые дети и бездомовные сироты садились в школы и получали наставления в Божием слове и церковной грамоте, приурочивались безразлично и к мирской жизни, и к монастырской службе по их желанию и произволу.

В тяжелые годы вражеских нашествий под монастырскими стенами разрешались последние споры и всего чаще здесь же разбивались неприятельские надежды и стремления.

С монастырских имуществ собирались сверхсметные дани на случай татарского выхода. Из монастырских сокровищ уделялись большие дачи на наем ратных людей; отдавалось на пользу отечества все, что было ценного и пригодного: снимались и ризы с икон и самые иноки превращались в воинов. Бесчисленные заслуги монастырей увековечились в народной памяти и любви настолько твердо, что монастыри стали считаться святыми местами, основатели и устроители их - народными благодетелями и по смерти своей защитниками и заступниками.

Несмотря на все превратности времени и исторических судеб, до наших дней на пространстве земли нашей убереглись десятки старинных обителей, к которым, по старине, тяготеют ближние и дальные как к религиозным центрам, и не меньше десятка таких монастырей, которые пользуются всенародным высоким почитанием и неизменной и нерушимой любовью в такой мере, что ежегодно привлекают к себе тысячи богомольцев. Чем древнее обитель и более уберегла она святыни, чем заслуги ее в народной жизни ценнее или многообразнее, тем посещения многочисленнее.

Стремлений и усердия ничто не сдержало, и народной веры никто не поколебал: ни люди в ангельском чине, не совладавшие с грехом и соблазном по человеческой немощи и слабости, ни ослабление помощи и уменьшение заслуг обители, когда по воле новых царей изменялись права, уменьшалась власть и влияние монастырских властей.