Бродяга

Но ни то, ни другое не имеет никакого отношения к Нике. Я четко осознаю, что хочу Надю. Прямо сейчас.

Ворваться к ней домой и поиметь, как дикое животное. Чтобы кричала и срывала голос. Чтобы до головокружения и потери сознания.

Только ее хочу.

— Пааааш… — Ника поворачивается ко мне и во взгляде ее застывший вопрос.

Вопрос, на который я сам не знаю ответ.

— А хочешь, я тебе минет сделаю? — видимо, не поняла, что хоть в задницу даст ее выебать, я не захочу.

— Бессмысленно, — застегиваю штаны и возвращаюсь к зеркалу за свитером.

— Что не так, Паш? — похоже, она не удивлена, но и такое положение вещей ей не нравится.

— Все не так. Разводиться мы будем, Ника. Извини, — прохожу мимо нее с четким намерением прямо сейчас поехать в какую-нибудь клинику.

Пусть вылечат меня.

Пусть задавят во мне этого ублюдка, что жил как сволочь и оставил мне свое поганое наследие.

Одна мысль терзает…

Что, если после лечения исчезну я?

Тот «я», который хочет жить. Наслаждаться этой жизнью вместе с маленькой хрупкой Моськой.

Схватить ее в охапку и уйти в закат. Туда, где мы будем только вдвоем.

Туда, где она родит мне детей.

Что-то острое впивается сначала в сердце, а потом и в мозг. Череп буквально разрывает от боли и я хочу выть. Орать и крушить все на своем пути.

Перегрызть своими зубами глотку того, кто станет у меня на пути. И я осознаю, что эти эмоции не мои.

«Он» возвращается.

Вернее, очень хочет вернуться, но для этого нужно, чтобы исчез я.

Иду к порогу и, накинув, пальто, хватаюсь за ручку двери.

— Развод, значит, хочешь? А что же ты не спрашиваешь, Пашенька, отчего женился на мне, нелюбимой? Может все-таки ты что-нибудь да помнишь, а? — слышу голос Ники, наполненный едкими нотками.

— Ну? И почему же я на тебе женился? — мне что-то об этом говорил мой, так называемый, друг, но от нее будет интереснее услышать, если, конечно, это не окажется очередной сказкой.

— Ты женился на мне, потому что чувствовал свою вину.

— Интересно, в чем же моя вина, что тебя кто-то там трахнул? — мышцы спины сводит от напряжения и боль в голове усиливается.

— О, ты знаешь об этом, да? — она прислоняется плечом к стене и ухмыляется так мерзко, что впервые за то время, что помню себя хочется ударить бабу. — Это сделали твои дружки. Трое пьяных уродов, которым ты в шутку сказал: «Да забирайте ее!». А они подловили меня вечерком и по очереди поимели. А затем, порезали меня и оставили лежать в подворотне, истекая кровью. Вот в чем твоя вина, Князев. А я любила тебя. Так сильно любила, что, потеряв всякую гордость, бегала за тобой по пятам. И даже после всего случившегося я продолжала тебя любить. Любила даже тогда, когда ты других баб трахал и даже не скрывал этого от меня. Вот и задумайся, Пашенька, хочешь ли ты вспоминать, кем был? И да, на этот раз я не лгу.

Она развернулась и ушла в комнату, оставляя меня в полном ахуе.

Казалось, что парализовало каждую часть тела, каждую клетку, в том числе и нервной системы.

— Твою мать.

ГЛАВА 13

Если ты имеешь много денег, возможно все. Ну или почти все.

По крайней мере, пачки зеленых бумажек достаточно, чтобы собрать целый консилиум докторов, которые обследуют тебя с кончиков волос до пяток.

Я сделал глоток кофе и поморщился. Видимо, мадам из приемной обиделась, что я не обратил внимание на ее сиськи, которые она так усердно демонстрировала, и зажала сахар.

— Ну что я могу сказать, Павел… Эээ…

— Просто Павел, — стоит ли говорить, что я до сих пор не знаю свое отчество.

Полный пиздец.

Врач поправил квадратные очки в желтой оправе и уставился на результаты некоторых уже имеющихся анализов.

— На данный момент могу сказать, что ваша амнезия не так страшна, как кажется с первого взгляда… У вас, Павел, было сильное сотрясение и, честно, говоря, я удивлен, что вы так проходили несколько дней. Обычно в таком состоянии люди не бегают по больницам… Их на скорой привозят. Это, конечно, хорошо, что вы такой крепкий, но шутить со здоровьем нельзя, сами понимаете.

— Короче, доктор, — сейчас во мне играла какая-то детская нетерпимость.

Словно одной таблеткой возможно вернуть все, как было. Правда, в свете последних событий я уже не уверен, что хочу вспоминать что-либо из предыдущей жизни.

— Вам нужно лечь к нам на более детальное обследование и только после этого мы сможем назначить лечение. На счет амнезии могу с уверенностью сказать, что она временная. А вот сотрясение…

— Понял, сколько у меня есть времени?

— Чем раньше, тем лучше.

— Тогда ждите меня завтра.

В приемной меня уже ожидал Леша Кабанов.

Нет, я не узнал его, увы.

Но почему-то сразу понял, что это именно он.

Мои догадки подтвердились, когда этот рослый детина бросился ко мне с воплями и матом.

— Ну еб же твою мать, Паш! Че за хуйня?! — от его выражений администратор захлопала ресницами и открыла рот, на что Кабан не обратил никакого внимания.

— Рад познакомиться с тобой, друг, — и я не соврал.

Мне действительно было по кайфу видеть, что хоть кто-то в этом мире еще не продался за бабло и не стал сукой.

Мы с Кабановым даже в чем-то похожи. Примерно одного телосложения, оба татуированные.