Бродяга, Плутовка и Аристократ

Он передал ему в руки папку. Гриша посмотрел на неё и убрал в сторону, даже не читая. Сатори слегка напрягся от этого жеста, поэтому наклонился в сторону оппонента.

— Мне кажется, мы друг друга неправильно поняли. Меня не интересует союз с Зайн Такира.

— Это как? Без блока ты не сможешь противостоять Фарлю.

— Разве? — вопрошал Гриша, усевшись поудобнее. — На стороне Кол Галландов три голоса высшей палаты: мой, моего отца и сестра. К этому прибавляем шесть голосов от семей низшей палаты. Против двух голосов Пьера и Фарля, и девяти голосов низшей палаты. У нас паритет. На данном этапе мне этого достаточно. Зайн Такира естественным образом будет голосовать за меня, дабы не пропустить идеи Фарля в свет. У Вас нет иного выбора.

— Насколько я знаю у Кол Галландов было всего три голоса низшей палаты… откуда ещё три?

— Семьи под бывшим контролем Гильмеша, — ответил Гриша, играясь со стаканом.

— Когда только успел?

— Сразу как узнал о его смерти. Переговоры шли долго, но моя победа ускорила процесс. Нейтральные семьи приняли сторону Фарля. Это немудрено после такой то речи и поддержки северной Церкви.

— Если тебе нужен не союз, то что? — поинтересовался Зайн Такира.

— Числа, — лаконично выдал.

— Хах… Числа составляют ядро конторы. Боюсь, я не в праве ими распоряжаться.

— Брось, Сатори. Я же знаю, что ты можешь отдать Числа под юрисдикцию Кол Галландов. Пусть не всех, но определенных точно.

— К чему ты клонишь?

— Числа расследуют убийство Гильмеша. И я хочу контролировать его ход.

— Откуда такой интерес?

Пусть Сатори вовсе не понимал хода мышления Григория, но по опыту знал, как важны вопросы. Вкрадчиво он пытался выудить хоть кроху информации от хитрого лиса.

— У меня есть свои мотивы и их разглашать мне не с руки.

— В любом случае я не могу. Контора пусть и под протекторатом моей семьи, но одновременно с этим она государственное учреждение. Пользоваться ими на своё усмотрение — недобродетельно.

— Спор дороже денег, Сатори. Если ты согласишься, то Зайн Такира не останутся пятой колонной в совете. И не останутся у разбитого корыта, когда Фарль будет повержен.

— Ты говоришь об этом настолько уверено. Какие могут быть доказательства, что всё так и будет? Да, сейчас ты нас всех удивил. Переиграл меня и Фарля. Моё уважение за это. Но везение не вечно. В один момент ты просчитаешься, Кол Галланд. И тогда моя ставка… не сыграет. А это чревато.

— Возможно, для тебя будет открытием, но Фарль — теист.

Сатори лишь усмехнулся, но Гриша уверенно продолжил:

— Более того, в Рабочего района Фарль спонсирует несколько незарегистрированных общин.

— И что с того? У нас не теократическое общество, если количество последователей невелико, то и смысла регистрировать нет. Да и за то, что он теист не будет гонений.

— Держи руку на пульсе, Сатори. Их несколько тысяч. Ты думаешь, демократия растет корнями из логических умозаключений? Вера в Бога. Вот её источник. Фарль взывает к одеревенелому прошлому, пока я стремлюсь восстановить истинное настоящее. Ты уже видел, на что я способен. Фарль мне не соперник. Я вижу его насквозь и через него. Я единственный во всей Аристократии кто знает, как он мыслит и что им движет. Ему нечего мне противопоставить. Я только стал членом совета и уже отрезал ему крылья. Осталось лишь решить, кого ты поддержишь… И советую тщательней выбирать, ведь Чисел я получу в любом случае.

— Грязная игра. Хочешь поднять этот вопрос на совете? Это абсурд. Контора всегда была и будет нашей.

— Прошлое в памяти, а будущее в руках, — процитировал Гриша пророка. — Была или же будет, не столь важно. Меня интересует, где она «есть» сейчас. И сейчас она должна быть у меня. Как я и сказал, спор дороже денег. Либо ты по своей воли отдаешь мне часть Чисел и спокойно руководишь всей конторой… либо я забираю всё без остатка. Так кого ты поддержишь? Настоящее или очень-очень туманное и печальное будущее? — пригрозил он.

Гриша допил виски в стакане до дна и с грохотом поставил его на журнальный столик.

— Выбор только за тобой, — дополнил, покинув кабинет.

Этим лихим финтом Григорий поставил Сатори мат. Оставшись один, он опустошил всю бутылку виски и придался размышлениям:

— Очень туманное и печальное будущее говоришь. Как знать, может, ты и прав. Но вот для кого, это уже другой вопрос. «Сейчас» твоя взяла. А «завтра» кто знает, может, «сейчас» сыграет и в мою пользу. Юный Григорий, я ещё подумаю, прежде чем ставить на тебя все свои фишки.

***

Через несколько дней в отделе КСС.

— Нас передают Кол Галландам? — вопрошал Тринадцатый. — С чего бы?

— Приказ свыше, — ответила девушка в строгом костюме. — Достопочтенный Сатори лично распорядился, чтобы Вы и Восьмой отныне докладывали не только нам, но и Григорию Кол Галланду.

— Работать на два фронта. Низенько как-то, не находишь, Восьмой?

Восьмой промолчал. Ему не было никакого дела до происходящего. Он целиком погрузился в себя. Да и в общем детектив редко отвечал на реплики своего говорливого спутника. Но тут его взгляд зацепился за папку на столе.

— Что это? — спросил он, указав пальцем с печаткой на документ.