Бродяга. Путь ветра

Уже присмотрев себе корабль – не больно красивый, но аккуратный и крепкий кверг, только что закончивший погрузку, – Ян шагнул к причалам и тут же кожей, всеми нервами ощутил: именно сейчас должно что-то случится.

Так и вышло.

Голос он услышал раньше, чем остальные.

Знакомый, мелодичный, идущий ниоткуда и отовсюду сразу:

– Внимание. В связи с постановкой завесы убедительно просим воздержаться от выхода в море. Повторяю: постановка завесы, в море не выходить. Убытки негоциантов и шкиперов будут возмещены в пятикратном размере. Приносим извинения за временные неудобства.

Несколько секунд тишины – сказанное услышал каждый, кто был в порту, но поняли – не сразу. А когда поняли – высыпали на пирсы, на палубы, на крыши складов. Завесу ставили очень редко, из нынешнего поколения ее не видел никто…

Словно понимая сказанное, кружившие над гаванью чайки – все до единой – устремились к берегу.

Послышался звук, напоминающий громкий и глубокий вздох.

В сотне шагов от берега легла, перечеркнув узор прибойных волн, черта. Еле заметно дрогнул, застывая, небосвод вместе с облаками и солнцем. Весь Торинг оказался на несколько мгновений в стороне от потока вселенского времени – и этот сдвиг создал вокруг Острова Магов непроницаемую преграду.

Долго ее держать нельзя – часов пять-шесть, иначе можно не вернуться. Но за это время остров можно перебрать буквально по песчинке. И, кажется, этим уже занялись: Ян ощутил сосредоточенный взгляд, скользнувший совсем рядом, взгляд, ищущий не только и не столько лицо, сколько мысли, чувства…

Он попятился, укрылся за углом склада. Заставил себя думать спокойно, набросив – не без помощи обруча – покрывало сонной скуки, и беззаботной походкой гуляющего горожанина направился к выходу из порта. А ведь больше всего сейчас хотелось бежать. Бежать сломя голову, все равно куда – лишь бы подальше.

Но побежать сейчас – все равно, что закричать на весь остров: «Вот он я!» Да и некуда. Мастера успели закрыть порт, и не только порт – весь остров захлопнули, как ловушку, в которой оказался опасный, диковинный зверь…

Ян усмехнулся, обрывая мысль.

Не зверь. Куда уж…

Букашка.

Хуже того ­– пустое место.

Бездарь, в руках которого неожиданно оказалась ценная вещь.

Иллэнквэллис. Интересно… что смог бы с его помощью Огнерукий Вальм? Или Эльда? Или… сам Ар Гиллиас, его Светлость, и без обруча бывший одним из великих? Только ли страх и забота о Равновесии заставляют Верховного так беспокоиться, а?..

Но и об этом думать не время.

Дверь захлопнута; семь окон в Светлой галерее, выходящие на самые разные места мира – скорее всего, тоже. Но кроме дверей и окон, должен ведь быть и другой выход.

Ян погрузился в поиск, осторожный, тихий. Только бы не пересечься с теми, кто ищет сейчас его самого – с не меньшим тщанием и осторожностью…

Остров лег перед ним, словно рисунок цветной тушью на гладком полотне айдан-гасского шелка – рисунок живой и яркий, обрезанный правильным кругом по синему полю…. значит, за Завесу карта не проникает… Но синее Яна интересовало мало, он всматривался в зелень лугов, полей и леса, бледно-желтый песок пляжей и сеть серых дорог в поисках следа – почти неуловимого, как след от игольного укола на ткани.

Не на вершине… Здесь ткань мира трепещет от постоянного напряжения Силы, но туда – точно не пройти. В Дальнем лесу разрывов нет, все ровно. На дороге меж Обителью и Кузницей – след есть, но старый, давно затянувшийся (…человек в сером плаще, басовитый смех…)

Вдруг шелковая гладь пошла рябью от множества касаний, словно десятки невидимых пальцев пыталась что-то нащупать. Некоторые из них оказывались очень близко, и тогда Ян – вне карты – чувствовал холодок, подобный веянию ветра от быстро прошедшего рядом человека… Он замер, сжался в точку, угасил все мысли и вместе с ними – образ карты, успевая заметить напоследок: на другом берегу озера, не доходя до витой ограды школьных виноградников, – тот самый след.

* * *

– Вы вольны отказаться, милостивые государи, – подчеркнуто вежливо проговорил Ар, стоя в центре зала, где обычно находился стол Совета. – Но Сфера все равно будет использована. Молчаливых труднее будет держать, однако иного выхода нет.

Лэссан поднял узловатый посох первым – заколыхались невянущие листья, мелькнули и исчезли зеленые огоньки. За ним воздел огненный жезл Вальм; и последней к кругу присоединилась Эльда, в руке которой вместо жезла или посоха возник тонкий и прямой серебряный клинок.

Антара, ясное дело, никто не ждал – оставили сидеть в уголке, только из вежливости не связав заклинанием.

Ар Гиллиас вознес руки со сферой кверху и начал произносить формулу вызова. На плечи стоявших лег невидимый, но ощутимый груз.

От Колодца донесся странный звук – на грани шипения и свиста, словно ветер промчался по сосняку.