Броквен. Город призраков

Меня затрясло колючей дрожью, только я вспомнила про некого Харона, о котором последние два дня активно говорил весь Город призраков: слова мертвой герцогини о личном проводнике Отца, чей зеленый свет станет для призраков ориентиром по миру, рассказы Милтона о записке, в которой Отец просил поделиться зеленым аметистом для этого Харона, ажиотаж вокруг него у Джайванцев, что так жаждали пополнить его ряды. Затем в голове всплыли недавние слова Эрнесса о некоторых невыполненных пунктах его скверного плана, а потом ударили по вискам его зазывающие фразы, сказанные в адрес Эйдана. У меня не осталось никаких сомнений: Отец собирался отнять у нас Эйдана и сделать его своим!

Эйд на клокот Отца только саркастично хмыкнул, скрещивая руки на груди:

— Как-нибудь обойдусь, дядь! И без ваших предложений проблем по горло!

После Тайлер напыщенно взглянул на меня, поджимая губы. В его глазах читалось убеждение в том, что предложения Отца по умолчанию несут в себе подозрительный характер и безумную идею. Так же думали и Особенные, оскалившись на Эрнесса и выставив вперед свои оружия:

— Сами себе свои предложения предлагайте! — ворчала Телагея, подбрасывая мерцающий мячик.

— Он никуда не пойдет, как бы не были искусны ваши речи, — презренно молвила Мартисса.

— Привяжу! — все грозил Кертис с вытянутым дробовиком.

— Мы не дадим вам сделать из него мальчика на побегушках, — и я тоже отчаянно заступалась за Эйдана, с болью в груди представляя его позеленевшие глаза и костлявые пальцы… Нет, этого нельзя было допустить в любом случае.

И только Амабель не была заинтересована в защите Эйда. Она внимательно вглядывалась в отдаленный лес за широкой дорогой и переулком, морщась и делая глубокие затяжки. Отвлекшись и несколько секунд понаблюдав, я поняла, что Амабель так выслеживала белый огонек, что полегоньку приближался к площади. Что это еще?..

А Отец, терпеливая задница, все не унимался, тряся зеленым сверкающим камнем, точно конфеткой:

— Полно тебе, Эйдан. Хорошее же предложение, ты только послушай! Иди ко мне, я не кусаюсь!

Пруденси в это время чуть наклонилась и подставила ладонь к уху, задумчиво слушая треск и колот земли. Зрачки Амабель бегали туда-сюда. Она наблюдала за каждым движением Отца, всматривалась в жилки на лице Эйдана и переводила взгляд на огонек вновь, кивая своим мыслям и сжимая до скрипа курительную трубку. Мне все хотелось спросить, что она заметила, что услышала, что должно произойти. Но Амабель одним своим взором и сморщившимся носом давала понять, что кидаться с громкими расспросами сейчас было лишним.

А твердо стоящий на своем Эйд снова задерзил Отцу, стукая жезлом об асфальт и гордо запрокидывая голову:

— Я не пойду, а то вдруг еще подхвачу какую-нибудь инфекцию! — и на помрачневшее лицо с опустившимися бровями Отца он показал язык, присвистывая: — Не для ваших трупов ягодка цвела!

Но тут Амабель наконец-то подала настороженный голос, от которого вздрогнули даже Отец и Милтон:

— Не выпячивай свою дурость. Иди к нему, Эйдан.

Тайлер чуть язык не проглотил от шока, а со стороны Особенных послышались возмущенные вздохи. Филса присела на плющ, заинтересованно вытягивая шею. А Эрнесс Вайталши расплылся в ухмылке и прищурился, удовлетворенно мурлыкая:

— Не ожидал, не ожидал… Ах, леди Пруденси, вы еще, оказывается, можете адекватно мыслить! — и озабоченно воскликнул, повернувшись к Эйдану вновь: — Ты слышал это, Эйдан? Слышал же?

Эйд воспылал, разворачиваясь к строго нависшей над ним Амабель:

— Вы с ума сошли?! — завопил он, краснея от негодования. — Это вам не пьяный друг меня зовет, а Отец! Вот этот вот, который весь город стравил!

— Надо идти, — игнорируя его вскрики, говорила Пруденси, выпихивая его вперед, — по-другому никак.

Амабель, потянув Эйдана за ухо, что-то бегло неразборчиво прошептала, а затем без единой эмоции толкнула его прямо в объятия врага.

Чувство тошноты вновь потянулось с низа живота, в глазах зарябило от отвращения и боязни за друга. Отец отреагировал на взрезавшегося в него Эйда как на сокровище: прижал к себе, вцепился мертвой хваткой за плечи, близко наклонился. Тайлера на секунду перекосило, только Эрнесс обдал его зловонным дыханием и прислонился к щеке, пачкая зеленой слизью.

Но потом Эйдан взял себя в руки и поставил жезл перед собой, опуская голову и расслабляя мышцы лица. Оно вмиг осунулось, кожа стала почти прозрачной, отошла от губ и щек кровь.

— Я вас слушаю, — пробормотал Эйдан.

Содрогнувшись и прерывисто выдохнув в ухо Тайлера, видимо, от предвкушения, Отец заговорил вполголоса:

— Эйди, мальчик мой… Я хочу, чтобы ты стал Хароном. Проводником для собственной огромной армии нового поколения душ. Ты будешь вести их за собой по всему свету, направлять…

— Куда? — поинтересовался бесстрастно Эйдан.

Эрнесс вытянул зеленый аметист. Ласково взял Эйдана за подбородок, заставляя посмотреть на камень.