Бронзовые звери

– Гондола Руслана взорвалась, – вдруг сказала Зофья.

Северин почувствовал легкое удивление. Именно это они и планировали, разве нет? И все же непонятно откуда возникло воспоминание о последнем разговоре с Русланом, о том, как патриарх смотрел на него глазами, полными надежды.

– Да, – ответил Северин.

– Он не выжил, – продолжала Зофья.

– Да, – медленно произнес Северин. – Он не выжил, но Ева…

– Ева спаслась, – ответила Лайла, по-прежнему не глядя на него. – Она забрала треть накоплений Гипноса…

– Деньги, отложенные на крайний случай, должен добавить, – пробурчал Гипнос.

– И сказала, что когда придет время, она свяжется с тобой.

Северин кивнул, и некоторое время они все молчали.

– Он был плохим человеком, – тихо сказала Зофья.

Невысказанные слова повисли в воздухе: И все же…

И все же, они убили его.

Северина охватило осознание произошедшего. Но он не испытывал чувства вины. Не сожалел о том, что пришлось сделать, чтобы защитить их, однако он скорбел по тому человеку, которым мог бы стать Руслан, если бы власть не разрушила его душу.

– Мы сделали все, что было необходимо, – сказал Северин. – Мы всегда будем нести в душе этот груз, но у нас не было выбора. Мы должны попасть в храм под Повельей, и теперь путь свободен. Но прежде, чем мы начнем обсуждать дальнейшие действия, я должен перед вами извиниться.

– И еще мое ухо, – огрызнулся Энрике. Он коснулся повязки на голове. – Кто дал тебе право творить такое? Мы тебе доверяли, а ты швырнул нам в лицо нашу веру в тебя. Ты меня использовал. Из-за тебя Лайла могла погибнуть. Ты шантажом заставил Зофью остаться с тобой, когда ее сестра заболела.

Северин нахмурился.

– Я думал, Хела поправилась?

– Я не знаю, – ответила Зофья, помрачнев. – Я потеряла письмо.

Северин нахмурился. Он не понимал, о чем идет речь.

– Хотя прошло всего несколько дней, с тем же успехом ты мог отсутствовать долгие годы, – зло сказал Энрике.

Северин замер. А затем, собрав волю в кулак, обвел их взглядом.

– У меня не было права так поступать, – сказал он. – Я думал, что защищаю вас, но я ошибся. Простите меня. Когда я потерял Тристана…

– Ты не единственный, кто его потерял, – холодно откликнулся Энрике.

Лайла вскинула бровь.

– Мы все его потеряли.

– И все по-своему горевали, – добавил Гипнос, взглянув на Энрике. – Разве не так, mon cher?

– Я могу все исправить, – тихо произнес Северин. – Последние несколько месяцев я был сам не свой. Я почти не видел, что творится вокруг меня, но теперь я обрел ясность и…

– И ты по-прежнему хочешь стать богом? – спросил Энрике.

Атмосфера в комнате стала напряженной. Северину показалось, что по паркету вот-вот начнут расползаться ледяные узоры. И как он мог ответить на этот вопрос, чтобы доказать, что не лишился рассудка, а обрел мечту, которую стоило воплотить в жизнь? Его пальцы сжались от желания прикоснуться к лире, ощутить вибрацию могущества, исходившую от ее струн.

Энрике развел руками, оборачиваясь к остальным.

– Видите? Он уже не тот! Кто…

– Позвольте мне все прояснить… Я не жду, что, когда все закончится, простые смертные воздвигнут в нашу честь храм, – сказал Северин. Гипнос вздохнул.

– Что ж, плакали мои желания.

– Я верю в могущество лиры, – продолжил Северин. – Вы не представляете, каково это, играть на ней. Вы видели самое страшное, что она может сотворить, так представьте, сколько прекрасного можно сделать с ее помощью. Называйте это роком или судьбой, или как угодно, но я верю в это. Я верю, что мы можем использовать дар, который нам предлагает этот инструмент. Я верю, что мы можем спасти Лайлу. Я верю, что в этом мое предназначение. Почему тогда только я смогу сыграть на инструменте, на котором не способен сыграть никто другой?

Гипнос содрогнулся под его взглядом, словно ему стало стыдно за него. Лайла поджала губы, ее взгляд казался рассеянным, словно она изо всех сил старалась не обращать на него внимания. Зофья недоверчиво вскинула брови. А ярость Энрике сменилась чем-то гораздо более ужасным.

Жалостью.

– Ты помнишь историю об Икаре? – спросил Энрике.

Северин хорошо знал этот миф. Икар вместе со своим отцом, Дедалом, знаменитым изобретателем, избежал заточения в темнице, улетев на восковых крыльях. Дедал предупредил юношу, чтобы тот не подлетал слишком близко к солнцу, однако Икар не внял предостережениям отца. Солнце растопило крылья, Икар упал и разбился насмерть.

– Я помню, – ответил Северин.

– Тогда, вероятно, ты отлично помнишь, что, когда взлетаешь чересчур высоко, может случиться трагедия.

– Трагедия произошла с Икаром? – спросил Северин. – Или с Дедалом? С кем-то, обладавшим способностью совершать невозможное, но не сумевшим спасти тех, кого любил больше всего на свете?

Энрике ничего не ответил.

– Если можно попробовать, то почему бы и нет? – спросил Северин. – Если бы у тебя была власть изменить ход истории, ты бы ею воспользовался?

Энрике отвернулся, но Северин заметил, как заблестели его глаза.

– Если бы вы могли спасти тех, кого любите, решились бы вы?