Бронзовые звери

– Как поучительно, – выдавила из себя Лайла.

– А почему именно цифра сорок? – спросила Зофья.

– Этого я не знаю, – ответил Энрике.

Зофья нахмурилась, снова скрываясь под брезентом.

– У меня такое ощущение, что я подхвачу чуму, если как можно скорее не сойду с этой унылой лодки, – пробормотал Гипнос.

В конце концов лодка причалила к берегу рядом с любопытной статуей ангела с согнутыми крыльями, сложенными вокруг головы. Как только рыбак бросил якорь, статуя раскинула крылья и вытянула каменную руку, указывая в сторону Венеции. Послание было вполне ясным:

Убирайтесь.

На первый взгляд Повелья не показалась Северину местом, где обитают призраки. На земле была обычная грязь, а не пепел. Многоголосое карканье воронов раздавалось из замурованных гротов и с верхушек деревьев, старая колокольня внимательно наблюдала за островом.

Но это только на первый взгляд.

Чем дольше Северин разглядывал остров, тем сильнее это ощущал. Тяжелое оцепенение. Словно ледяная пустота заполняла душу и тело изнутри, когда они окончательно утратили слезы, молитвы и мольбы.

Волосы встали дыбом у него на затылке.

Он внимательно оглядывался по сторонам, напряженно прислушиваясь.

В рюкзаке за спиной он ощущал тяжесть факелов и припасов, которые они взяли с собой, а также острый край золоченого футляра с сосудом, скрывавшем в себе когда-то Сотворенную разумом карту Повельи. Ее содержимое растворилось в них пятерых, уже начиная увлекать их сознание по заросшей сорной травой тропинке в сторону маячившего впереди остова бывшего карантинного барака. Однако никто из них не пошевелился.

Все обернулись к Лайле, внезапно охваченные молчаливым пониманием. И хотя Северин много говорил о своих мечтах, которые хотел воплотить ради них всех, пытаясь объяснить, что произойдет, когда он наконец сыграет на божественной лире на алтаре храма, он вдруг увидел, что не его лицо преображается от божественного света.

Это было ее лицо.

Ее улыбка, избавившаяся от груза смерти… ее смех, сделавшийся беззаботным, первый смех, за которым последует бесконечная череда радости. Северин так отчаянно хотел это увидеть, что готов был броситься вперед в то же мгновение, но не хотел опережать ее.

Это был и ее путь тоже.

И хотя Северин чувствовал, как невероятная сила бурлила в его крови, он также понимал, что только ради нее остальные согласились дать ему второй шанс, и потому выжидал. Стоявший рядом с ним Энрике склонил голову, словно в молитве. Зофья стиснула ладони, и даже привычная дерзкая улыбка Гипноса сделалась задумчивой.

Северин увидел, как Лайла подняла глаза к небу. А затем подняла вверх ладони и закрыла глаза. Медленно наклонившись, она прикоснулась к земле, а затем ко лбу.

Как-то раз Северин стал свидетелем, как Лайла занималась бхаратнатьям[13] в Эдеме. Она больше всего любила танцевать по утрам и часто пользовалась номерами, примыкавшими к его кабинету. Иногда он прекращал работу, чтобы послушать мелодичный звон ее ножных браслетов. Каждый раз, когда он заставал ее перед началом танца, то замечал, как она касалась пальцами пола и сжимала ладони в молитве.

Как-то раз Северин стоял, прислонившись к притолоке, наблюдая за ней.

– Зачем ты это делаешь? – Он изобразил ее движения, и Лайла вскинула бровь.

– Ты имеешь в виду намаскара, – сказала она. – Это что-то вроде молитвы и обращения к богине земли с просьбой разрешить танец.

Он нахмурился.

– Это всего лишь танец. Он прекрасен, но явно не опасен, чтобы ради этого спрашивать разрешения у богини.

Северин навсегда запомнил ее улыбку. Безмятежную и одновременно пугающую. Он вспоминал, как солнечный свет, проникавший сквозь витражное стекло, подсвечивал ее силуэт и делал ее красоту неземной.

– Ты знаешь, как гибнет мир? – ласково спросила она.

– Думаю, в огне и сере?

– Нет, – с улыбкой ответила она. – Он гибнет в ужасающей красоте. Нашего Бога Разрушения также зовут Натараджа, Богом Танца. В его движениях вселенная исчезает и начинает возникать заново. Поэтому мы и должны спрашивать разрешения на прекрасные вещи, ведь в них сокрыта великая опасность.

Лайла медленно направилась к нему. Ее ножные браслеты нежно позвякивали. Ее длинные волосы рассыпались по спине.

– Ты не ощущаешь эту опасность, Северин? – И он ощущал.

Но не разрушения вселенной он испугался, когда Лайла резко отвернулась от него и начала танец.

Северина завораживали ее движения. Просила ли она у земли разрешения на красоту или же прощения за разрушение? Он не знал, как задать ей вопрос. Когда Лайла закончила, он обернулся к остальным.

– Мы знаем, что ландшафт сильно изменился, поэтому стоит особенно внимательно осмотреть все развалины, – сказал он. – Нам потребуется осмотреть множество темных уголков.

Зофья подняла руку.

– Я могу освещать дорогу.

– Я пойду с ней, – вызвался Энрике.

– У нее ведь вся взрывчатка с собой? – спросил Гипнос. – Тогда я тоже с ней пойду.

Северин закатил глаза.

– Тогда я пойду следом за вами. Бюст сирены находится на расстоянии около километра отсюда, если судить по карте.