Бронзовый воин

Гиласу снова завязали глаза, но на этот раз его перекинули через спину осла, а тот оказался еще костлявее Свирепого. Какое уж тут удобство! Когда удалялись от лагеря, последним, что слышал Гилас, было пронзительное ржание жеребца. Свирепому не понравилось, что мальчик его покинул. Оставалось надеяться, что повстанцы будут обращаться с конем хорошо.

К счастью, дорога много времени не заняла: вскоре Гиласа стащили с осла и повели вниз по крутому каменистому склону. Судя по эху, они зашли в пещеру. Пахло вином и дымом от костра. Тут с его головы сорвали повязку.

Мальчик заморгал, привыкая к свету.

У входа стоит вооруженная охрана. В глубине пещеры потрескивает небольшой костер, а за ним, сгорбившись, сидит мужчина. Разглядеть его трудно, однако тень на стене пещеры говорит о том, что перед мальчиком человек мощного телосложения, с широкими плечами, длинными воинскими косами и короткой остроконечной бородой.

Перифас взял Гиласа за плечо и заставил мальчика опуститься на землю.

– Становись на колени перед законным Верховным Вождем Микен, – велел он.

Затем Перифас сам встал на одно колено и поклонился.

– Мой господин, ты оказался прав, – с почтением произнес он. – Это тот самый мальчик.

Верховный Вождь Микен кивнул. Встав, повернулся к вновь пришедшим и вышел на свет, припадая на одну ногу. Потом остановился, глядя на Гиласа с высоты своего немалого роста.

У мальчика замерло сердце.

– Ну здравствуй, Блоха, – приветствовал его Акастос.

13

– А львица твоя где?

В свете огня трудно было понять, что означает выражение его лица.

– С П-Пиррой, – прозаикался еще не оправившийся от такого потрясения Гилас. – Они идут в Дентру, искать мою сестренку.

– Что же ты с ними не пошел?

– Я следил за Теламоном. Думал, кинжал у него. Но Теламон меня провел. Я еле ноги унес.

«Не может быть», – крутилось в голове у Гиласа. Акастос – бродяга, Акастос – кузнец, Акастос – человек, которого преследуют Злобные. Чтобы избавиться от Них, Акастос поклялся задобрить дух брата, пролив кровь высокопоставленного Ворона. Это что же получается: Акастос – Верховный Вождь Микен?

В последний раз Гилас видел его в хижине в кефтийских Горах во время метели. Тогда Акастос был одет в грязные, потрепанные овечьи шкуры: сразу видно, что только с дороги. Акастос и сейчас только с дороги, но туника на нем из тонкого льна, а юбка из блестящей алой кожи. Ремень для ножен, наискось пересекающий грудь, отделан золотом, а из ножен торчит рукоятка из черного дерева, окаймленная серебром, а ведь это самый драгоценный из металлов.

Рядом с огнем лежит массивный щит из толстой белой воловьей кожи. На нем изображен огромный позолоченный лев. Зверь разинул пасть в беззвучном реве. Вот шлем, покрытый пластинами, вырезанными из кабаньих клыков, а длинный белый конский хвост украшает гребень. Доспехи и вовсе достойны божества: ножные латы, наплечники, наручи, нагрудник – все из отполированной бронзы, украшенной рельефными фигурами оленей в прыжке и львов на охоте.

Гилас давно заметил, что у Акастоса телосложение воина, а сейчас он и держится, как подобает воину. В длинные темные косы вплетена золотая проволока, борода подстрижена коротко. Но глаза у Акастоса точно такие же, какие помнит Гилас: на удивление светлые, они смотрят прямо в душу и завораживают.

Вздрогнув, Гилас сообразил, что Акастос задал ему вопрос.

– Я спросил про Теламона. Только не говори, что оставил его в живых.

И голос ничуть не изменился. Речь Акастоса может быть то плавной, как течение тихой реки, то твердой, будто гранит, но в ней всегда звучат властные нотки, заставляющие слушать и повиноваться.

– Я мог его убить, – ответил Гилас. – Но… у меня рука не поднялась.

За спиной у мальчика разгневанный Перифас резко втянул в себя воздух. Акастос одним взглядом велел ему не издавать ни звука.

– Гилас, да у тебя прямо талант помогать Воронам!

Мальчик густо покраснел. Акастос вернулся к огню и сел, тем самым давая Гиласу и Перифасу понять, что им тоже можно присоединиться.

Акастос достал из мешочка листья, разжевал и проглотил, отпив глоток вина из грубо слепленной глиняной чаши с двумя ручками по бокам. Это листья крушины, они отгоняют призраков и Злобных. Да, не все в жизни Акастоса изменилось.

– Неприятностей мне и без тебя хватает, Блоха, – прорычал он. – Мои люди хотят тебя прикончить, а меня так и тянет дать им добро.

– Ты не можешь меня казнить! Ты ведь сам однажды сказал, что наши судьбы взаимосвя…

– Еще я говорил, что стоит тебе появиться, как все идет наперекосяк. Скажи после этого, что я не прав.

Гилас набрал полную грудь воздуха:

– Отправь со мной пятерых человек. Я доберусь до Лапитоса и найду способ украсть кинжал!

Перифас фыркнул. Акастос ошеломленно уставился на мальчика:

– Думаешь, после таких штучек я тебя отпущу?

– Не дашь людей – пойду один…