Бронзовый воин

Разведчик жадно набросился на еду, а потом, не переставая жевать, рассказал свою историю. Фаракс идет на запад через равнины Ликонии, сжигая деревни на своем пути и заставляя оставшихся повстанцев отступать. Армия Фаракса многочисленная и хорошо организованная, отряд повстанцев намного уступает ей в численности. А в это время с другой стороны гор силы Теламона движутся на восток через перевал на южном склоне пика Ликас.

– Этот маневр называется «клещи», – задумчиво кивнул Акастос. – Фаракс атакует ликонианских повстанцев с одной стороны, а Теламон – с другой. – Для наглядности Акастос сложил ладони вместе. – Повстанцы окажутся зажаты посередине, и Вороны их раздавят.

– Может, мы успеем их предупредить? – с надеждой произнес Перифас.

– Как? – прорычал Акастос. – Мы в Мессении, по другую сторону Гор! А через перевал идти нельзя, потому что воины Теламона уже там, а если нет, то скоро будут! А пока ты не предложил устроить на Воронов засаду, напомню: нам не успеть добраться до перевала.

– Мой господин, это еще не все, – переведя дух, заговорил разведчик. – Говорят, что во время боев у Фаракса видели кинжал Короносов! Он его даже не скрывает!

– Не может быть! – выпалил Гилас. – Кинжал ведь в Лапитосе!

Тут разведчик в первый раз заметил его и удивленно взглянул на мальчика.

– Продолжай, – велел Акастос.

– Кинжал и вправду был в Лапитосе, – подтвердил разведчик. – Но по слухам, Коронос передал его Фараксу, чтобы поднять боевой дух армии. Если это правда… – Его передернуло. – С кинжалом против Фаракса никто не устоит! Он неуязвим!

– Ты уверен, что это тот самый кинжал? – спросил Акастос.

– Нет, мой господин, – признался разведчик. – Никто не знает наверняка.

– Именно этого и добивается Коронос, – вполголоса произнес Акастос. – Сеет сомнения и страх. Фараксу тревожная обстановка на руку. У повстанцев в Ликонии не останется ни единого шанса.

– Значит, надо добраться до них первыми! – не выдержал Перифас. – Успеем до прихода Фаракса – выступим против него все вместе! С тобой во главе мы их и без кинжала разгромим!

– А время где взять? – вышел из себя Акастос. – Из-за Теламона идти через перевал на юг нельзя, а отправимся другим путем – на дорогу потратим дней пять, не меньше!

– А вот и нет, – возразил Гилас.

Все повернулись к нему.

– Это еще кто? – спросил разведчик.

Акастос устремил на Гиласа пристальный взгляд:

– Что ты сказал?

– Я знаю короткий путь через Горы. Твои люди успеют вовремя. А еще мне известно, как отогнать Злобных, чтобы ты мог вести нас в бой.

– Интересно, это каким же образом? – угрожающе тихо спросил Акастос.

Гилас помедлил.

– Если скажу, отпустишь?

– Сейчас не время торговаться!

Гилас набрал полную грудь воздуха:

– Ну хорошо. Начну со Злобных. Пирра отправилась в святилище на вершине Горы, это место называется Дентра, и там есть одна знахарка…

– Про знахарку уже знаю, – прорычал Акастос.

– А знаешь ли ты, что эта знахарка – Хекаби?

Верховный Вождь застыл как каменный.

– Кто такая Хекаби? – спросил Перифас.

– Знахарка с Талакреи, – ответил Гилас. – Очень могущественная. Прошлым летом она дала Акастосу амулет, чтобы спрятать его от Злобных, и амулет подействовал! Помнишь, Акастос? Когда Креон призывал Злобных, я был в крепости вместе с тобой, и Они тебя даже не почуяли! Если Хекаби один раз тебя защитила, то сумеет и во второй!

– Надо только вовремя ее найти, – пробормотал Акастос, потирая бороду. – До Дентры отсюда недалеко, шансы есть, но даже если Хекаби мне поможет, нам ни за что не успеть вовремя перейти через Горы и объединиться с другими повстанцами против Воронов!

– Ничего подобного! Короткий путь, которым идет Теламон, не единственный! Я знаю другой перевал. – Гилас перевел взгляд с разведчика на Акастоса. – Ты говоришь, что через Горы до Ликонии идти пять дней, а я нас доведу за два.

14

– Уже недалеко осталось, – пропыхтела Пирра, карабкаясь вверх по склону.

Разбойница, успевшая забраться выше, обернулась, дожидаясь, когда девочка ее нагонит.

После того как она спасла Пирре жизнь, прогнав другого льва, прошло два дня, и хотя рана на плече Разбойницы до сих пор сочится сукровицей и неприятно пахнет, львица заметно приободрилась. Разбойница наконец перестала тосковать по Гиласу. Теперь она старается держаться поближе к Пирре, будто считает своим долгом защищать девочку.

А вот тревоги за Эхо не дают Пирре покоя. Лекарство Болотников явно не действует на соколов. Эхо тяжело больна, долго она так не продержится. Чтобы согреть птицу, Пирра несет ее под туникой. Ткань сильно оттопыривается, однако ноша такая легкая, что сердце щемит от жалости. А еще пугает то, что Эхо лежит почти без движения, лишь изредка слабо задевая Пирру когтями.

Время от времени у девочки случаются приступы головокружения: в такие моменты она чувствует то же, что и соколиха. Звуки затихают, а яркое небо темнеет, сжимаясь до точки. Это дух Пирры горит в пламени лихорадки вместе с духом Эхо.

– Почти пришли, Эхо, – бормотала девочка. – Вот найдем Хекаби, и она тебя обязательно вылечит.