Бубен

Маништу кивнул в подтверждение его слов:

– Колдуну помешала Фу Хао. Но тебе или мне никто не смог бы помешать. Кроме нас самих.

Старик все больше изумлялся способностям жрицы:

– Думаешь, она знала об этом?

Маништу посмотрел на Небо, как смотрела на него Морада, но для него это было всего лишь небо со множеством ярких точек на черном фоне:

– Она отдала мне часть, чтобы сохранить целое. Она была уверена, что я захочу воспользоваться тем, что получил от нее, и тем самым не причиню ей вреда. Теперь я понимаю, почему она называла меня Фу Си.

– Что значит Фу Си?

– Это значит Мудрец. Она просто смеялась надо мной!

Старик печально улыбнулся.

– Это хорошо. Хорошо, что она смеялась. Мне даже представить страшно, что было бы, если бы верховная жрица Пуаби восприняла тебя всерьез!

Молодой человек в ужасе отпрянул от него:

– Пуаби?! Ты сказал – Пуаби?!

– Да, сын мой. Это была Пуаби. Теперь я это понял…

Отец и сын молча шли бок о бок, думая каждый о своем. Но все их мысли были лишь о ней, верховной жрице Пуаби, которую люди теперь называли Морадой.

32

Занятые простыми домашними делами, мы и не заметили, как начало смеркаться. Солнце уже скрылось за западными горами. На землю тихо и быстро опускались сумерки. Когда с реки потянуло вечерней прохладой, мы с Алкой решили, что пора загонять детей и животных в дом. Пересчитав поголовье, выяснили, что дети на месте, вот кота не хватает. Наш Пиксель Патриций Нормал бесследно исчез. Мне сразу вспомнился огромный коршун, который с печальным вздохом сегодня пару раз садился на соседский забор. Правда, когда этот вертолет приземлялся, забор из жердей слегка прогибался под его весом. Загрустив, я недобрым словом помянула свое неопытное в общении с природой животное. Подруга ничем не утешила меня.

– Может, он котов не ест?

– Это он коров не ест. Потому что поднять и унести не может. А кота – запросто.

Подруга высказала дельное предположение:

– Кот твой орал бы на всю деревню. Я ему сегодня хвост дверью прищемила, так он такой децибел выдал, что мне сразу стало хуже, чем ему.

Я махнула рукой.

– Ладно, перемоем и накормим детей, потом поищем кота, будь он неладен.

Когда с банными истериями было покончено, и все собрались за столом, младший спросил:

– Мам, а чего Пиксель не орет? Ты что, его уже покормила?

Алка погладила Егора по голове:

– Внимательный мальчик! А что, кот всегда орет перед ужином?

Старший не преминул прокомментировать:

– Его Данил на улице подобрал, когда тот еще совсем малым был. Как только кот на лапы встал, бдит, чтобы ничего не съели без него и никуда не уехали. Он этого тоже не любит. В машину забирается или на колесо садится и требует, чтобы с собой взяли.

Алка задумалась:

– Да, странный кот. Вот почему-то к ужину не пришел.

Дети сразу загрустили.

– Жалко кота. Теперь такого не найти.

Я решилась.

– Поужинаем, сразу ложитесь спать. А мы с тетей Аллой попробуем найти Пикселя.

Детям спать не хотелось, но против поисков кота они не возражали. Отпустили нас хоть до утра.

Накинув на всякий случай ветровки и вооружившись фонариками, мы решительно вышли из дома в кромешную тьму. Алка, не очень-то знакомая с дислокацией, сразу же налетела на цинковый таз, в котором сама недавно принесла из бани немного теплой воды для своих вечерних косметических процедур. Выругавшись, она выбралась из таза и поковыляла к крыльцу.

– Включи свет на веранде! А то я к утру вся в синяках буду.

Я в ответ прошипела:

– Включи фонарь, бестолочь. Свет на улице еще не провели. Только в доме.

Алка нажала кнопку своего огромного металлического фонаря и осветила пятно возле крыльца.

– Неуютно тут у вас ночью.

– Это ты о чем?

– Слушай, может, ну его, этого кота. Пойдем домой, я тебе через неделю другого привезу.

Я сердито посмотрела на подругу и покачала головой.

– Другого муж не одобрит.

Мы осторожно продвигались вперед, освещая путь двумя круглыми желтыми пятнами. Хорошо еще, что на участке ничего не растет, кроме травы, которая в этот дождливый год была в человеческий рост. Это в средней полосе России «трава по пояс», а у нас она к августу вырастает такая, что прятаться можно. Поскольку участком еще никто не занимался, то вся природная дичь, хотя и немного прибитая строительством, буйствовала в свое удовольствие. Мы прошли еще немного по направлению к воротам, как вдруг фонарь выхватил из темноты горящие кошачьи глаза. Черный с белым кот сидел на невысоком пне и отсвечивал глазами. Алка даже подпрыгнула:

– Это твой кот-а-фот?

Я от страха только кивнула.

Алка постаралась ухватить кота, но тот, поняв наши намерения пленить его, выскользнул из ее рук и шмыгнул под забор.

Я решительно двинулась к воротам, но Алка преградила мне путь.

– Я за ворота тебя не выпущу. Там…

Я недоумевающе посмотрела на подругу. От решительной городской красавицы не осталось и следа. Передо мной стояла испуганная женщина, готовая убежать, как только представится первая же возможность.

Я постаралась, как могла, успокоить Алкины нервы:

– Слушай, волки не спускаются близко к жилью в этом году. Урожай в лесу хороший, ягода не выгорела, как в прошлом году, так что дичи им хватает.