Будь Другом, Свет Мой, или Нега Лакшери-Паскудства (БДСМ, или НЛП)

И нет права, нет надежды, нет возможности вернуться, пока не сработает некая программа возвращения, запущенная Границей, — цель неясна, сроки не объявлены. Анна ощущала себя брошенной и беспомощной: рыба на песке, рисовое зерно в пустыне, щенок за дверями супермаркета, забытый ребенок на шумном вокзале в чужом городе, мучащийся похмельем бродяга без гроша в кармане…

Как могла Анна, отвыкшая от двуликой правды этого мира, знать, что подобное чувство живет в каждом аборигене — одиночество в толпе, чужеродность среди соплеменников? Именно поэтому срываются забытые и брошенные, потерянные и ненайденные, лишенные понимания и тепла зябкие люди в пеструю, но безликую бездну лакшери-паскудства.

Анна вздрогнула в постели (не от холода — от воспоминаний) и натянула простыню до самого подбородка. Бутики скользили бесконечными четками по замкнутым в круги лакшери-квартала нитям улиц — такие разные и такие моноликие. Они жались друг к другу, как гиены в ржавом каньоне, тряслись от жадности, скалились манекенами в витринах и пускали неоновые слюни в ожидании жертв.

И жертвы, обессиленные, обезволенные одиночеством, тянулись в хищные пасти парадных входов и, обслюнявленные и обглоданные, под сытое клацанье кассовых аппаратов, вырывались на волю, но лишь для того чтобы закатиться в следующую разинутую пасть.

И вся эта вакханалия бескровной охоты, казалось, неистовствовала сама для себя, разжигая аппетит охотников, изощряя их жестокость и при этом осушая дух и волю жертвенных животных. И последние были рады спешить на заклание — с безнадежным желанием стать частью целого, найти свою стаю, занять хоть какое-то место хоть в каком-то строю. Хоть тушкой, хоть чучелом, хоть жертвенным животным, хоть дойной коровой. Загнанно-одинокие и агрессивно-стайные.

8. Игра в мяч

Анна сегодня стала участницей ванильного ритуала, но все же наблюдала за происходящим со стороны, не будучи вовлеченной в мистерию в полной мере. Гостья ощущала себя не столько жертвой, сколько игровым мячом, что перекидывают от игрока к игроку: от сладкой девушки-хостес, что с неизменной маской-улыбкой на лице ведет от входа по залам бутика, прямо в руки помощницы консультанта.

Здесь уже голевая зона, ассортимент определен, и вот новый пас — в объятья стилиста. Это центрфорвард, квотербек, заносящий игрок, который отправляет посетителя в примерочную корзину, откуда чаще всего (если мяч засчитан) путь один — к судье-кассиру, что объявит проигрышный итог. А итог будет проигрышным всегда, по определению, потому что Лакшери — это система, а нельзя выиграть у системы, как невозможно одолеть игровой автомат количеством вброшенных жетонов.

В памяти Анны все еще текла приторным расплавленным мороженым фоновая музыка, разрушающая нейронные связи, побуждающая «мыслить в одну сторону» — в сторону примерочной. Жирными шоколадными вкраплениями, не радующими, а пачкающими, звучали льстивые слова консультантов, что воспевали достоинства покупателя так, что даже истинные преимущества покрывались липким мазутом лжи.

И ведь их, консультантов и стилистов всех мастей, учат этому. Они считают себя профессионалами. Они проходят через мясорубку психологических корпоративных тренингов, где такие же, как они, стилисты и консультанты, стоящие на более высокой ступени этой псевдопрофессиональной иерархии, пичкают их разум штампованными фразами, дежурными подкатами, подлыми приемами, фальшивыми комплиментами. Тем, что в некоторых кругах называют «боевым НЛП». Их разумы шлифуют до такой девственной белизны, что стилисты-консультанты начинают верить сами себе и в итоге пребывают в искреннем убеждении, что делают большое, доброе, полезное дело.

Анна, привыкшая к изобретательной прямолинейности Границы, ощущала недомогание на физическом уровне. Беспокойство суматошного дня отзывалось ускоренным сердцебиением и легкой тошнотой. Хотелось выплеснуть из себя всю эту неправдивую муть, вырвать ее из души, из сердца, из памяти. Лживые ценники на бирках, лживые скидки, лживый гул голосов. Иллюзия исключительности, имитаторы счастья, неискренняя дружба продавцов, фальшь упаковочной бумаги.

9. Иллюзии

— Ищи позитивные стороны, — утешала подопечную Анастасия. — Земля наша вертится именно потому, что некая важная персона, проснувшись утром, решает совершить паломничество в святые места, на аллею лакшери-бутиков.

Чтобы собрать средства для сакрального марша, важная особа позволяет пользовать свое тело щедрому мужчине, а чаще всего — не одному. Ведь можно требовать все больше и больше от одного мужчины, но есть риск, что он в любой момент перекроет скважину, поскольку вокруг множество других соискательниц, более голодных, а потому менее требовательных. Поэтому каждой лакшери-особи всегда лучше иметь несколько независимых содержателей, или, говоря профессиональным языком, диверсифицировать ресурсные источники.

— А если эти «источники» доведаются друг о друге? — поинтересовалась Анна. — Не вызовет ли это, так сказать, конфликт интересов?