Будь моим мужем!

Грейси взглянула на отца. Интересно, что бы он сказал, если бы она призналась. А может, рискнуть? Сейчас, когда Эмма и Молли дома, он светится счастьем, бодр и деятелен, отца будто подменили. Стоит ли вываливать на него свои проблемы?

— Все в порядке, Грейси? — спросил Фрэнк и сел возле нее. — Я по лицу вижу, тебя что‑то беспокоит.

Грейси поерзала на стуле.

Ей не хотелось врать отцу, но признаться было еще тяжелее.

— Все в порядке, пап, — ответила она и заставила себя улыбнуться. — Сейчас допью кофе и отправлюсь к лошадям, хочу проверить, есть ли свежее сено и вода.

— Хорошо, — ответил отец и поставил перед Молли тарелку с кусочками банана.

Малышка тут же схватила кусочек, раздавила его и начала слизывать с пальцев. Ее щеки оказались вымазаны банановым пюре.

— Ты счастлив? — прошептала Грейси, переводя взгляд с Молли на отца.

— Конечно, — сказал Фрэнк, подался вперед и похлопал дочь по руке. — Мои девочки со мной и эта чудесная малышка, что может быть лучше?

Грейси кивнула. Она решила держать рот на замке, во всяком случае, пока.

— Пора за работу, — сказала она, допивая кофе.

— Скажи ребятам, рагу с говядиной готово. Когда закончат работу, пусть приходят.

— А я‑то думаю, чем так вкусно пахнет, — улыбнулась Грейси и глубоко вдохнула насыщенный аромат еды.

Когда ранчо работало в полную силу, в большом доме всегда была горячая еда и кофе для всех.

— На вкус еще лучше, — подмигнул отец и дал Молли еще несколько кусочков банана, — приходи, как освободишься.

— Хорошо.

Нечестно, что она, Грейси, работала не покладая рук пять лет, чтобы держать ранчо и отца на плаву, а Эмма появилась с ребенком и всех как по мановению волшебной палочки оживила. Она отогнала эту мысль, вспомнив, что обещала Мэдисон. Не важно, что помогло найти отцу смысл жизни, важно, что он снова счастлив. А на ранчо теперь есть еще одни руки, работы всегда много.

Рассуждения пошли на пользу. Грейси полегчало. Не то чтобы она решилась принять сестру с распростертыми объятиями, но можно дать ей шанс.

Эмма работала плечо к плечу с Каденом, как раньше, только лучше, эффективнее. Раньше они больше спорили, чем работали, сталкивались лбами, переделывали друг за другом, а сейчас они трудились на равных, смотрели в одну сторону. Нужно было загнать лошадей в стойла, и они стремились сделать это как можно скорее.

Буря не унималась, за час намело почти фут снега. Ветер пробирал до костей. Рабочие посменно ходили в большой дом погреться, поесть горячего супа и выпить кофе.

Эмма валилась с ног от усталости, но была горда собой. Она доказала, что Голливуд не превратил ее в белоручку и она все та же простая работящая девушка.

Проводить время с лошадьми, успокаивать их, кормить‑поить было для Эммы вдохновляющим, медитативным занятием. Это ее призвание, здесь ее сердце. Если бы она могла убедить Кадена, что он — ее настоящая любовь… Он думает, что она снова уедет. Как доказать обратное?

Замерзшая, усталая, она остановилась на полпути к дому. Небо, молчаливое, холодное, спускалось на землю миллиардом белых хлопьев, снег ложился на ресницы, щеки, волосы. Эмма засмеялась. Как же она скучала по всему этому в Калифорнии. Смена сезонов. Снег. Она на своем месте.

— Ты с ума сошла?!

Эмма обернулась. Каден обеспокоенно смотрел на нее.

— Посмотри, какая красота!

— Смотри не простудись, красотка.

Он взял ее за руку и решительно повел в дом.

В прихожей они сняли верхнюю одежду, стряхнули снег с шапок, почистили джинсы, прежде чем зайти в теплую кухню.

В раковине громоздилась посуда, на полу таяли снежные следы от грязных сапог.

Каден покачал головой.

— Кухней займемся завтра.

— Хорошая идея, — поддержала она.

Перемывать гору посуды и драить пол сейчас совсем не хотелось, хотелось растянуться с Каденом у камина, прильнуть к его могучей груди…

— Хочешь супу?

— Нет, — ответил он и подошел к холодильнику.

— Будешь пиво? Или выпьем вина?

— Определенно вина, — ответила Эмма.

Она села на табурет и наблюдала, как Каден достает бокал и бутылку. Работать с Каденом было здорово. Может, они смогут построить новые отношения и снова работать вместе?..

Он подал ей бокал, сел напротив, открыл пиво и сделал большой глоток.

— Спасибо за помощь и за суп. Ребята очень тебе благодарны.

— Не за что.

Какое‑то время оба молча смотрели друг на друга.

— Сегодня я много размышлял, пока мы загоняли лошадей в стойла, — начал Каден.

Эмма напряглась. Такое ощущение, что она должна за что‑то извиниться. Неужели он больше не хочет ее видеть? Или хочет, но не может доверять?

В животе запорхали бабочки от переживаний.

— Кое‑что не дает мне покоя. Уезжая, ты сказала, что хочешь следовать за мечтой и что это не предполагает мужа и детей, но вернулась ты с ребенком. Я не знаю, что и думать. Кто отец Молли? С кем ты хотела создать семью, Эмма?

— Каден! — Эмма тяжело вздохнула.

Бабочки в ее животе превратились в колючих драконов.

— Никаких отмазок. Я честно ответил на все вопросы, теперь твоя очередь. Расскажи про ребенка.

Эмма не смела пошевелиться.