Будь моим мужем!

Ничего удивительного, что он интересуется Молли. Рано или поздно, она должна сказать правду. Особенно Кадену. День складывался удачно. Не стоит упускать шанс. Если расскажет правду, он снова сможет доверять ей. С другой стороны, безопасность Молли — самое главное.

Эмма покачала головой и твердо ответила:

— Прости, Каден, я не могу говорить о Молли.

Он устало потер лицо руками, встал, обошел стол и остановился около нее.

Эмма замерла.

— Я рассказал все, что ты хотела, теперь твоя очередь. — В глазах Кадена отразились гнев и боль. — Хватит молчать, скажи мне.

Эмма не знала, как поступить, душа разрывалась на части.

— Хватит думать, просто скажи.

— Молли не моя дочь.

— Найди ее, — сухо сказал Дориан Бэкстер.

Ассистент вздрогнул.

— Мы делаем все возможное. Есть предположение, что она вернулась в Монтану.

В свои сорок пять Дориан был на пике карьеры в Голливуде, лучшие актрисы приходили к нему на быстрые свидания. Он не привык, что ему отказывают.

— Вы предполагаете?

Ассистент снова вздрогнул и попятился к двери.

«Похоже, пора сменить помощника. И зачем я нанял парня? На женщину хотя бы смотреть приятно», — подумал Бэкстер.

— Детектив напал на след, сэр, — сказал Тим, сверившись с записями, — но в Монтане снежная буря, он не может вылететь.

— Снег? Как можно жить там, где снег?

— Не знаю, сэр.

— Конечно, ты ничего не знаешь.

Дориан встал и сделал шаг к ассистенту. Тот нервно шарахнулся к двери.

Он был как на иголках с того момента, как узнал, что какой‑то журналист пытается раскрутить историю с ребенком. Он должен первым найти его, иначе карьера, слава, репутация — все полетит к чертям. В здешнем социальном климате кучка орущих феминисток способна закопать его живьем, а он не собирается заканчивать карьеру таким бесславным способом.

Офис Дориана располагался в самом центре бульвара, в новом современном здании из стекла и металла. На стенах красовались постеры со сценами его награждения. Именно здесь ломались судьбы многих актеров. На краю стола стояли две фотографии с самыми престижными наградами, которые получил Бэкстер, за лучший фильм. Дориан слишком много и слишком тяжело работал, слишком много ему пришлось унижаться и лицемерить. Он не собирался терять все это.

— Скажи этому лентяю, чтобы оторвал задницу от стула и отправлялся на поиски немедленно. Я должен знать, куда скрылась эта воровка.

Дориан со злостью посмотрел на ассистента, тот побледнел.

— Статья должна выйти на следующей неделе, нельзя терять ни минуты, — пригрозил он Тиму.

— Да, сэр, будет сделано.

Дориан отвернулся, демонстрируя полное пренебрежение, и направился к окну.

Внизу спешили по своим делам крошечные, как муравьи, люди, ездили машинки. Он держал этот город в кулаке и не собирался отпускать.

— Хочу, чтобы этот вопрос был решен незамедлительно.

— Да, сэр, — пискнул Тим и выскочил из кабинета, оставляя Дориана наедине со своими мыслями.

Никто не испортит ему жизнь.

Эмма спохватилась и закрыла рот рукой, как только слова слетели с ее уст. Но было слишком поздно.

— Что это значит? — Каден в замешательстве запустил пятерню в густые волосы. — Если Молли не твоя дочь, то почему она с тобой? Во что ты ввязалась, Эмма?

Эмма глубоко вздохнула и сделала большой глоток вина, чтобы набраться смелости.

— Я не рожала Молли. Ее настоящая мать — моя соседка по комнате, Терри Стоун.

Глаза Кадена метали молнии. Он был в бешенстве.

Ему не понять, каково это — оказаться в Голливуде без денег и связей. Влиятельные мужчины, продюсеры и прочие дельцы, причастные к киноиндустрии, пользуются наивностью девушек, мечтающих получить роль, а после бросают ради других юных красоток. Терри оказалась одной из них.

— Он переспал с ней, но отдал роль другой, — сказала Эмма, борясь со слезами, застилавшими глаза. — Терри была подавлена, а это ничтожество начал распространять слухи, что все, кто наймет ее, сразу попадут в черный список. Она не могла найти работу. Агент отказался от нее. Вскоре она обнаружила, что беременна, и отправилась к «мистеру всесильному».

— Он не помог, — вздохнул Каден.

— Он дал ей пятьсот долларов, чтобы избавиться от ребенка.

Глаза Кадена в очередной раз метнули молнии. Он сжал кулаки.

Эмма глубоко вздохнула и продолжила:

— Это ее сломало. Терри больше не говорила о ребенке, просто ушла в себя. Мы работали официантками, так что я всю беременность приглядывала за ней. Она не хотела понять, что выход есть, что она может вернуться домой, преподавать в школе, у нее был диплом учителя. Терри мечтала быть кинозвездой.

— Как и ты, — снова вставил Каден.

— Да, как и я, — с горечью призналась Эмма. — Терри не смогла принять свой провал.

Ее история была не многим лучше. Ей следовало уехать из Калифорнии еще два года назад, когда стало понятно, что большая роль ей не светит. Но она продолжала жить в Голливуде и работать официанткой. Вернуться домой — значило признать поражение. Для Терри это было чем‑то невозможным.

— Почему ребенок Терри у тебя? — спросил Каден, подошел ближе и осторожно убрал с ее лица непослушную прядь.