Будь уверен

Как короля всех блюд, он водружает.

Восторг и восхищение звучат,

От «м-м-м» и «о-о-о» до

«Здорово» с «отлично».

И начинаем жадно поглощать,

Несдержанно, почти что неприлично…

Так вкусно, что не видели вовек,

И, очумев, рецепторы от счастья

Сигналят: вот хозяин! Человек!

Себе и близким вновь устроил праздник.

А он опять по стопочке нальет,

И тост произнесет за нашу встречу…

И вкусный разговор опять идет,

И для него в запасе целый вечер.

– Красивая женщина с мягкой походкой –

Красивая женщина с мягкой походкой,

При формах прекрасных, отнюдь не селедка.

И женственны все очертанья фигуры,

К тому же, как правило, вовсе не дура.

Есть логика, пусть не согласны мужчины,

Но ищет не повод, вникает в причины.

Способна вполне оценить обстановку,

Разумный водитель, и хватит сноровки

Ей встать на парковку и выехать задом.

Она не заметит презрительность взгляда

И слов не услышит от вас неприличных,

Ей мнение ваше совсем безразлично.

Ведь все получилось: семья и работа,

Салоны, подружки ее по субботам.

Любимый супруг, повзрослевшие дети

Считают ее самой лучшей на свете.

Привычна к труду и в движении вечном —

В домашних заботах своих бесконечных.

Хозяйка, которых еще поискать.

Супруга прекрасная, дочка и мать.

И бабушка, что даже трудно представить.

И, жестом небрежным прическу поправив,

Вновь мимо проходит с улыбкою легкой

Красивая женщина с мягкой походкой…

– Зефир –

Песчаные замки разрушит дыханьем

И, небо нахмурив, от ранней весны

Мужает до летнего солнцестояния,

С Атлантикой и Средиземным на «ты».

Врывается в окна и с силою треплет

Палатки у летних кафе он смешно.

Он теплый и влажный… Внезапно задремлет,

Дыханием легким пьянит, как вино.

И снова задует и, хвастая силой,

Несется стремглав, все снося на пути.

Лишь вдаль уходя от Атлантики милой,

Отставит он резвые игры свои.

Посланник весны, тихой поступью, мягко

Приносит с собою цветочный ковер

И вкрадчиво, в ухо, без резкости всякой

Расскажет, откуда и как он пришел…

«Фавоний » – у римлян его называли,

А греки зовут его просто – «Зефир».

С бокалом вина, в небольшом ресторане,

Начну рассуждать про десерт, что так мил.

Он бурей ворвется, как ветер Фавоний,

Кому-то, быть может, покажется груб…

Как в буре песчаной, сознание тонет,

Когда лишь касаюсь зефиром я губ…

И мягкий и влажный (характер меняет,

Когда попадает зефир на язык)…

В феерии вкуса и нежности тает…

И станет иным то, к чему так привык.

– Звезда моя –

По узким улицам пройду

И, сбросив зной полуденный,

В ночь упаду. Свою звезду

Найду в местах обыденных…

Прильну щекой и обожгусь.

Она еще горячая!

Прикроюсь, будто бы стыжусь,

И под рукой заплачу я…

Нет, то не боль. А горечь слез

Лишь от того, звезда моя,

Что в мире этом войн и гроз

Любовь совсем не главное.

И в этом мире миражей,

Где спутано сознание,

Среди пороков и страстей

Ведет существование.

И рада крошкам со стола…

И чахнет в ожидании,

Когда расплещет свет звезда

Любви в своем сиянии.

– Обласкан каждый музой личной –

Обласкан каждый музой личной,

Что наполняет жизнь строкой.

Но слышат редкие отлично,

Все чаще встретится глухой.

А тем, кто слышит (из поэтов,

К которым отношусь и я),

Все ж среди всех авторитетов

Близка поэзия своя.

Поэт поэту – это верно,

Столь редко славы песнь поет,

А если хвалит – лицемерно

Он похвалы подобной ждет.

Хоть дышит воздухом он тем же,

Источник строк он тот же пьет,

Но вдруг похвалит он другого и…

Вдохновение уйдет?

– Не все зависит от меня… –

Не все зависит от меня,

От действий или ожиданий,

От мыслей или от желаний…

Не все зависит от меня.

Не все зависит от людей,

Вокруг все копошатся вроде,

И что-то даже происходит,

Но вряд ли лучше и быстрей…

Зависимости никакой

От ветра, солнца и погоды,

Нет дела, что за месяц года,

И будний день, что выходной.

Конец или начало дня,

Меня, прошу я, зря не трогать!

Зависит в мире все от Бога,

Лишь каплю только от меня…

– Про страдающих от прогресса –

Дуракам закон не писан.

Верст десяточек – не круг.

Не для них устав написан.

Напролом все время прут.

Не читают СМСки,

Хоть сто штук пиши – глухи.

И глядишь уже с опаской,

Вдруг и правда дураки?

А потом права качают,

Веских доводов не счесть.

Аж терпенья не хватает!

СМСку лишь прочесть!

Раз! И ты уже в фактуре.

Шито-крыто, трам-та-там!

Ну, читай! Не то, в натуре,

Ведь причислят к дуракам.

– Красивых не жалко –

На свет появились четыре котенка,

Четыре здоровых и милых ребенка,

Четыре пушистые чудные крошки

На мягкой подушке лежали в лукошке.

Разглядывать кошка детей своих стала:

Два рыжих пушистика – точно, как мама.

Один – просто вылитый папа их, кот:

И уши, и лапы, и хвост, и живот…

Красивым он будет, таким же, как папа!

А может, и нет? Рассуждать рановато.

А что же четвертый котенок в лукошке?

Он недоумение вызвал у кошки.

На братьев и маму ничуть непохожий,

В сторонке от них, как случайный прохожий,

Свернувшись клубочком, тихонечко спит.

Нескладен совсем, несуразен на вид.

И черные пятна на нем, как заплаты.

Он лысый почти, неуклюжие лапы.

И уши как будто бы свернуты на бок,

Так жалок, что кошке хотелось заплакать.

И что-то в душе шевельнулось у кошки.