Будаг — мой современник

Керим познакомил меня со своими планами: колхозники торжественно встретят Джафара Джабарлы у моста, проведут его по улицам села, а потом пригласят на праздничный обед в гранатовом саду. Я посоветовал сократить число выступающих: вместо семи в списке оставили четырех. «Лучше познакомить с колхозом, — сказал я Кериму, — чем занимать драгоценное время разговорами!»

Потом сели в фаэтон и поехали по бригадам, чтобы подготовить колхозников к встрече.

На участке одной бригады работали тракторы. Трактористы, увидев нас, заглушили моторы и спрыгнули на землю. Мы с Керимом подошли к ним. Один из трактористов, самый молодой, обратился ко мне с просьбой:

— У нас по вечерам в клубе скучно. Прислали бы артистов!

— Непременно договорюсь, — пообещал я. — А вам не уставать пахать!

В хлопководческих бригадах наступила горячая пора: сбор хлопка. Казалось, поля покрыты только что выпавшим снегом. Кусты усыпаны коробочками, но не все еще раскрылись. Уборка шла выборочная. Издали женщины на хлопковом поле напоминали стаю больших белых птиц. Взмахивая широкими белыми рукавами, они срывали раскрывшиеся коробочки и складывали в свои фартуки. Потом высыпали из фартуков в огромные мешки и укладывали на арбу.

Горой возвышающиеся над арбой мешки прихватывали веревками, чтобы довезти до сборочного пункта. Там мешки взвешивались на больших весах.

Вереница арб тянулась по всей видимой части дороги.

— Как в этом году с урожаем? — спросил я у Керима.

— Урожая такого, говорят, давно не было, не сглазить бы! Но, к сожалению, есть поля, где и коробочки меньше, и кусты чахлые. И все же очень много хлопка, чтобы убрать такой урожай. Нужны руки, а их все-таки мало!

— Почему?

— Как почему? Вот, к примеру, сегодня в Кузанлы свадьба, и большинство работоспособных мужчин отправилось туда.

— А на что смотрят звеньевые?

— Они сами первыми и пошли! — Кериму было неловко, и он старался на меня не смотреть.

Едва фаэтон выбрался на проезжую дорогу, как с нами поравнялась машина секретаря райкома, из нее выглянул Аббасзаде.

— Как успехи, председатель?

— По-всякому. Есть хорошие участки, а есть неважные. — Керим по-прежнему избегал моего взгляда.

— Не прибедняйся! Тебе удалось перегнать многие хозяйства!

Керим обрадовался, но тревога не покидала его.

— Ну как, все готово к приему гостя? — спросил секретарь.

— Ждем.

— Можно давать телеграмму?

— Да, я дам ему сам.

— А вы с ним знакомы?

— Как же! Четыре его героя живут в моей семье!

— Молодец! — Он обвел взглядом раскинувшиеся перед нами поля и показал на вереницу груженных мешками арб. — Ты этими успехами заткнул глотку своим врагам!

— Будем живы — в будущем году получим еще больше хлопка.

Мы зашли в сельскую чайхану.

— И что вы собираетесь показать Джафару Джабарлы? — поинтересовался Аббасзаде.

— Прежде всего познакомим с лучшими нашими людьми. Потом покажем новые дома, которые успели построить, и нашу гордость — тракторы!

— А о чем просить будете?

Аббасзаде будто присутствовал при разговоре Мюлькджахан со мной и Керимом. Я думал, Керим сейчас скажет, что устал, издергался, может, с помощью Джабарлы ему удастся уехать отсюда… Но Керим вовсе не думал об отъезде.

— Попросим, чтоб долго жил и писал для своего народа! — сказал он.

— Что ж, мудрое пожелание! — довольно произнес Аббасзаде.

Мы вышли из чайханы, попрощались с Керимом и поехали в Агдам.

Я часто сожалел о том, что не судьба нам с Керимом жить рядом, в одном городе. Встречались бы ежедневно, говорили, мечтали.

Каждое расставание, пусть и ненадолго, — новая грусть.

ТЯЖЕЛАЯ УТРАТА

Я сидел в редакции газеты «Колхоз седасы» и просматривал макет полосы, посвященной Джафару Джабарлы. На видном месте будет групповой портрет семьи Керима с Джафаром Джабарлы: автор и его герои. Потом статья Керима о неотложных задачах и ближайших планах электрификации колхоза «Инглаб».

Когда я познакомил с макетом номера Аббасзаде, он вдруг сказал:

— А самое главное мы забыли.

— Что именно? — спросил я.

— Что же подарим Джабарлы?

— По-моему, хорошо бы подарить карабахский ковер.

— Этого мало! — заколебался Аббасзаде.

— Может, карабахского скакуна? — предложил я.

— Если бы удалось достать!

— Попросим в коневодческом совхозе, чтобы доставили к нам в Агдам, когда Джабарлы будет здесь.

— А где ему в Баку держать карабахского скакуна?

— И это верно, — согласился я.

— Кстати, звонил Балаев. Сообщи Кериму, пусть приезжает за оружием.

— Я, между прочим, трижды сегодня пытался дозвониться в «Инглаб», говорят: линия испорчена.

Мы продолжали заниматься макетом, как вдруг в редакцию вбежал новый счетовод колхоза «Инглаб» и с ходу выпалил:

— Керима убили!

Аббасзаде вскочил и закричал на счетовода:

— Как убили?! Кто убил?!

У меня перехватило горло, я не мог вымолвить ни слова, душили слезы. Выскочил во двор, сел в фаэтон и молча кивнул фаэтонщику, который уже обо всем знал.

Когда примчался в колхоз, здесь уже собрались все жители села. Вскоре пришла машина с секретарем райкома партии и прокурором. Аббасзаде был бледен.

— Да, — сказал он, — враг оказался расторопнее нас. Он превратил нашу праздничную встречу в траур!