Буддизм жжет! Ну вот же ясный путь к счастью! Нейропсихология медитации и просветления

[26] Двенадцати условий-состояний… которые делают человека рабом цикла бесконечных перерождений. Строго говоря, я несколько ограничиваю смысл термина «обусловленное возникновение». В древних текстах говорится также, что если условия для возникновения чего-то убывают, то возникшее угасает. (Все это, разумеется, совпадает с западным понятием причинности.) Что касается ограничений смысла обусловленного возникновения, то не во всех ранних буддистских текстах число условий-состояний в цепочке равно двенадцати, однако именно двенадцатизвенная последовательность в настоящее время наиболее распространена. Я, в частности, опирался на четвертую лекцию Бодхи (Bodhi, 1981). См. также краткое изложение в Gethin, 1998, с. 149–59 и Harvey, 2013, с. 65–73.

[27] Два типа нирваны. Эти два типа нирваны также иногда описывают как две стадии постижения нирваны, причем нирвана, достигаемая после смерти, – пари-нирвана – является полной нирваной. Нирвана, достигнутая при жизни, в некоторых текста именуется «нирваной с остатком»: человек уже достиг просветления и преодолел страдание, происходящее от танхи, однако еще сохраняет телесное воплощение со всеми вытекающими болезненными последствиями. В частности, он может страдать от физических ран, и хотя может преодолеть эту боль умственным усилием и внутренним спокойствием, так что она не будет причинять ему таких страданий, как до просветления, однако существование такого просветленного не будет чистым беспримесным восторгом сутки напролет. См. Kasulis, 1987 и Bodhi, 1981, лекция 6.

[28] Озарения… навыки. Безусловно, пункты из этого списка во многом перекрываются и влияют друг на друга. Например, озарение о том, что ничто не вечно, способствует развитию навыка преодоления танхи. И, как мы видели, еще один часто упоминаемый элемент просветления, избавление от «трех ядов», способствует преодолению танхи и, если уж на то пошло, озарению о невечности, просто потом у, что третий яд – это иллюзии. А понимание невечности – особенно невечности всех пяти совокупностей, о которых мы говорили в главе 5, – способствует пониманию «не-я», или бессамости. И так далее.

[29] Благополучием всех разумных существ. Достаточно легко проследить логическую цепочку от «взгляда из ниоткуда» – взгляда, при котором благо любого не важнее блага остальных – до позиции, при которой всеобщее благополучие есть норма. В конце концов, единственная посылка, которую нужно добавить, чтобы прийти к этому выводу, – что благо человека лучше, чем страдания человека, а с этим вряд ли кто-то не согласится. И тогда уже нетрудно сделать следующий шаг и распространить эту нравственную заботу на всех разумных существ, поскольку, если предположить, что все разумные существа равны, то и благополучие живых существ предпочтительнее их страданий.

[30] Если полное просветление означает, что ты перестаешь выносить ценностные суждения… значит, это не для меня. Я далеко не первый, кто поднял этот вопрос. Исследователи буддизма давно уже спорят о том, не является ли кульминация буддистских практик на самом деле высшей формой нигилизма, отказа от ценностей.

В конце концов, что постоянно повторяют наставники медитации? Что вы не должны выносить суждения ни о чем, не должны оценивать чувства, звуки, зрелища как плохие или хорошие. Так если упорно совершенствоваться в этом, разве все не закончится тем, что вы перестанете судить о чем-либо вообще? И разве у вас не исчезнет желание изменить к лучшему то, что обычно считается плохим?

Кроме того, вспомним, какое значение буддисты придают самообладанию. Одна из целей буддистских практик – сохранять ощущение благополучия, что бы с вами ни случилось, оставаться островком спокойствия среди любых бурь. Разве для этого не нужно выработать в себе безразличие ко всему, что происходит за пределами вашего островка, включая то, что при ином подходе вызвало бы в вас возмущение и желание исправить?

Остановимся на этом логическом выводе чуть подробнее. В буддистском понимании, чтобы достичь такого спокойствия и самообладания, надо преодолеть в равной степени и естественное отвращение к неприятному, и естественное же влечение к приятному. Так вот, если достаточно продвинуться в этом умении, разве дело не кончится тем, что у вас исчезнут какие-либо предпочтения?