Читаем Будем как боги полностью

И восплачут и возрыдают цари земные, блудодействовавшие и роскошествовавшие с нею, когда увидят дым от пожара ее, говоря: горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! ибо в один час пришел суд твой. И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров их никто уже не покупает, товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных и жемчуга, и шелка и багряницы, и всяких изделий из дорогих дерев, из меди и железа и мрамора, и мира и ладана, и вина и елея, и муки и пшеницы, и скота и овец, и коней и колесниц, и тел и душ человеческих.

Торговавшие всем сим, обогатившиеся от нее, станут вдали от страха мучений ее, плача и рыдая и говоря: горе, горе тебе, великий город, одетый в виссон и порфиру и багряницу, украшенный золотом и камнями драгоценными и жемчугом, ибо в один час погибло такое богатство!

И все кормчие, и все плывущие на кораблях, и все корабельщики, и все торгующие на море стали вдали и, видя дым от пожара ее, возопили, говоря: какой город подобен городу великому!

И посыпали пеплом головы свои, и вопили, плача и рыдая: горе, горе тебе, город великий, драгоценностями которого обогатились все, имеющие корабли на море, ибо опустел в один час!

Откровение святого Иоанна Богослова
<p>Часть II: Некромант</p>

Июнь 2026 года

Запах разложения почему-то называют сладковатым. На самом деле, сладковатый запах дают консервирующие вещества, вроде того же формальдегида. Само разложение пахнет аммиаком, сероводородом, метаном и менее приятными веществами, вроде скатола или индола, аромат которых лучше всего описывается некрасивым словом «вонь» …

Пахло разложением.

Перваямысль, которую он осознал, еще не придя в себя, заключалась в том, что, наверняка, в воздухе полно трупного яда, и он отравится, если… что «если», он так и не понял – от страха он рефлекторно попытался повернуться на бок – и провалился куда-то. Впрочем, его тело почти сразу столкнулось с какой-то твердой поверхностью. Удар был болезненным, и он вновь потерял сознание.

Когда он снова пришел в себя, запах никуда не делся, и, даже, кажется, стал сильнее. К нему добавилось неприятное ощущение «слепых пятен» на красной тьме под закрытыми веками.

Не открывая глаз, он осторожно ощупал поверхность, на которой лежал. Рука ткнулась во что-то мягкое, неприятное, и он поспешно ее отдернул, рефлекторно открыв глаза.

Первое, что он увидел, был труп.

Как ни странно, вид трупа его не напугал, даже возбудил какой-то интерес.

«Три-четыре дня, – подумал он. – Она умерла четыре дня назад, может, только три».

Труп принадлежал женщине в белом больничном комбинезоне. Лицо распухло, у рта натекла лужица зеленоватой слизи.

«Четыре, пожалуй», – подумал он, и, осторожно оттолкнувшись рукой от пола, сел. Теперь он понял, откуда взялись слепые пятна: люминесцентные лампы, освещавшие место, где он находился, немилосердно мигали с разной интенсивностью – одна чаще, другая – реже.

Он огляделся. Судя по всему, лежал он в больничном коридоре. Ненормально было то, что коридор был заполнен трупами. Не завален, трупы просто лежали тут и там, одни на каталках вроде той, на которую он сейчас опирался спиной, другие – на матрасах, уложенных на пол, третьи – в дверях палат, четвертые – просто посреди коридора.

Апокалиптическая картина.

Он понял, что улыбается, но не понял, почему, и не стал это выяснять. Вместо этого он встал, опираясь на каталку – судя по всему, именно с нее он до этого и свалился. Он…

А кто он? Ответа не было, голова была пуста, как выводы Следственной комиссии Конгресса по делу о Рашагейте.

В конце концов, не важно. Он стоит в коридоре среди трупов и…

Перейти на страницу:

Похожие книги