Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Вообще-то изначально они только разговаривали на отвлечённые темы, удалившись с общего праздника, потерявшего изрядную долю своего очарования и показавшегося невообразимо скучным. Подумав немного, Рейчел пригласила едва знакомого парня к себе.

Курт поцеловал её первым.

И, кажется, единственное, что она успела сделать, так это поинтересоваться его возрастом.

– Сколько тебе?

– Уже всё можно.

– А точнее?

– Двадцать один, – ответил он.

Рейчел в этом, признаться, сомневалась, но требовать документы в тот же миг не стала, решив поверить в правдивость слов. Теперь окончательно убедилась, что интуиция не обманывала, и к воплям внутреннего голоса следовало прислушаться, а не забивать его понапрасну.

После того, как Курт удалился из аудитории, никаких форс-мажоров в ходе занятия не возникало, и Рейчел уверенно довела задуманное до конца. Общение с учениками складывалось вполне нормальное – в приоритете строгость, но не лишённая доброжелательности. Такой стиль общения вполне подходил будущим выпускникам, чтобы не расслаблялись и не думали, будто с учителем, не особо превосходящим их по возрасту, можно и вести себя, как со сверстниками. Рейчел понимала: дистанция – необходимое условие и надеялась, что в дальнейшем у неё получится придерживаться выбранной тактики, не сворачивая в сторону.

Когда аудитория опустела, Рейчел подумала, что себя стоит вознаградить за усердия стаканчиком кофе. Впрочем, реализовать задуманное, у неё не получилось. На пороге аудитории нарисовался так, что не стереть, недавний беглец.

– Можно? – поинтересовался он.

– Почему нет? – хмыкнула Рейчел, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу. – Единственное, что я могу – запретить тебе посещать мои занятия, но, думаю, это станет поводом для радости, а не для отчаяния. Потому, пожалуй, не буду пороть горячку. Посмотрю на твои старания, оценю уровень познаний в литературе.

– Убегать, конечно, было глупо, – произнёс Курт, проходя в аудиторию и прикрывая дверь.

Он не хотел, чтобы разговору кто-то помешал, но вместе с тем и не хотел, чтобы появились нежелательные свидетели. Когда дверь не была закрыта плотно, он мог заметить наблюдателя ещё на подходе к кабинету и вовремя захлопнуть рот.

Рейчел не выглядела настроенной на кровопролитное противостояние, хотя и улыбками одаривать Курта не торопилась. Она просто сидела на месте, сложив руки на груди и вскинув бровь. Вроде как подначивала, без слов интересовалась, чем Курт собирается её удивить теперь.

– Детям простительны подобные выходки, а с нашей прошлой встречи вы значительно помолодели, мистер Даглер, – усмехнулась Рейчел. – Целых три года потеряно. Или четыре?

– Три, – неохотно признался Курт.

– Не так страшно, но тоже весомо, – заметила Рейчел.

Курт поставил кофе на столешницу, оперся ладонями на стол. За время прогулки он много всего успел придумать. Более того, неоднократно отрепетировал заготовленную речь, мысленно представив разговор с новой учительницей и разыграв его по ролям. Но, оказавшись с ней тет-а-тет, он вновь почувствовал нечто, схожее со скованностью.

Рейчел ободряюще улыбнулась, почувствовав смятение своего собеседника.

Наблюдать её в подобных декорациях было довольно непривычно и странно. Во всяком случае, Курт никак не мог отделаться от ощущения, что оказался в параллельной реальности, где Рейчел сидит, облачённая в строгую преподавательскую форму, перелистывает страницы пособий по английской литературе, выглядит при этом чрезвычайно серьёзной и собранной. А он вместо того, чтобы принять к сведению новые познания, продолжает думать о том, как она смотрелась в его рубашке, утром того дня, когда они увиделись в последний раз. О том, как она готовила ему завтрак, а он после всего пообещал позвонить и удалился. Номера при этом не попросил и вообще постарался выбросить случившееся из головы.

Не потому, что ночью всё было плохо, и он надеялся поскорее от девушки отделаться. Просто… Просто… Он теперь и сам не знал, почему решил тогда сбежать, а не попросить визитку или, как вариант, оставить свои координаты.

Ах да, ему же только-только исполнилось восемнадцать, а в том рассказе, что он преподнёс Рейчел, возраст был иным, да и некоторые детали биографии тоже. Он, не сомневаясь в правильности совершаемых действий, представил планы на будущее реальностью, говорил о себе, как о студенте престижного университета. Да он много чего говорил, а теперь выяснилось, что он всего-навсего школьник, утонувший в своей лжи, некогда боявшийся, что его обман стремительно раскроют и предложат вместе сходить в зоопарк или поесть мороженого.

По возрасту больше подойдёт.

Нет, это, конечно, преувеличение и неудачный сарказм.

Но, с точки зрения Рейчел, он, наверное, маленьким мальчиком и был. Тем, которого надо кормить мороженым и водить по комнатам смеха и страха, крепко держа за руку, чтобы не потерялся в первой и не кричал от ужаса в стенах последней. Если бы Рейчел изначально узнала его возраст, она бы на него, как на мужчину, не посмотрела.

Рейчел захлопнула пособие и подняла глаза на потенциального собеседника.