Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Я ведь сказал, что этот наряд мне не нужен, – постарался выдать это равнодушно, с минимумом эмоций, а то и вовсе без оных.

– Вдруг передумаешь? Захочешь надеть, но не сможешь переступить через отвращение. Некоторые решения рождаются спонтанно даже у тех, кто привык всё контролировать.

– Я не из таких людей.

– Первых или вторых?

– Не из тех и не из других. Контролировать не умею, да и спонтанные решения не принимаю.

– Всё-таки подумай. Думаю, на тебе наряд будет смотреться гораздо лучше, чем на мне. Благородный тёмный цвет против плебейского рыжего оттенка. С первым сочетается отлично, со вторым – не очень.

Льюис прикусил губу, вспоминая, когда и при каких условиях сделал громкое заявление об отвратительной внешности соседа. Много времени тратить на это не пришлось, потому что перед глазами услужливо побежали строки из дневника. Та самая запись, появившаяся незадолго до прибытия Рекса на территорию академии.

Упоминания о благородных тёмных волосах там не было, это уже Рекс импровизировал.

– Если не хочешь надевать, я тоже не стану упрашивать, – заметил Льюис, проигнорировав замечание о цвете волос. – Скажи, когда налюбуешься. Уберу обратно.

– Идиот, – беззлобно произнёс Рекс.

Точнее, выдохнул чуть слышно, и Льюис прочитал это послание по движению губ, отражённому в зеркале.

Он думал о том, стал бы Рекс вносить предложение на рассмотрение, зная, какие причины заставляют Льюиса запираться в четырёх стенах? Или отступил бы сразу, оставив попытки вытащить Льюиса из зоны комфорта? Да и была ли у него вообще подобная зона?

Так или иначе, но Льюис собирался тщательно хранить самый страшный их своих секретов. Он мог поддержать разговор о незначительных мелочах, но откровенничать о происшествии, перевернувшем их с Адель жизнь, не имел права.

Бессмысленно втягивать туда посторонних, а тайны всегда настойчиво требуют, чтобы их сохраняли и поменьше трепали языком. В противном случае, о них узнает запредельное количество людей, и никому от этого легче не станет.

Тридцать первое октября подкралось как-то незаметно, несмотря на то, что в процессе Льюис нередко натыкался на упоминание праздника, отмечал появление атрибутики в залах, а иногда и в классах, костюм маскарадный опять же получил.

Он не чувствовал прилива веселья. Стоя у окна, он наблюдал за шествием, открывающим праздник, и время от времени грыз специальные конфеты, подаренные матерью. Среди учеников не было ни единой кандидатуры, подходящей на роль дарителя. Более того, тут не было ни одного человека, которого бы посетила идея о необходимости что-то Льюису дарить.

Сегодня Рекс время на уговоры не тратил. Удалился едва ли не с самого утра и только периодически заглядывал в комнату по своим делам.

Льюис убивал время, устроив себе марафон нон-стоп просмотра фильмов ужасов, как классических, так и недавно снятых. Ему вполне хватало пассивного празднования в компании Франкенштейна, семейки Адамс, поющего Дракулы, у которого любовь была сильнее смерти, других известных и не очень персонажей.

И только теперь, когда его начало подташнивать от просмотра всего подряд, он вновь вспомнил недавний разговор и приглашение, обронённое ненароком. Рекс не говорил, что будет рад видеть соседа в рядах зрителей, не радел активно за разнообразие его досуга, однако пригласил.

Этот Хэллоуин отличался от других хотя бы тем, что уже сейчас коробка с карнавальным нарядом оказалась распечатанной, не дожив в цельном виде до летнего периода. Впервые любопытство Льюиса пересилило равнодушие, в ходе чего он позволил постороннему человеку открыть подарок Адель.

Слова Рекса тоже постоянно всплывали в памяти, не позволяя позабыть сказанное. Как будто они реально имели вес и значимость.

Льюис усмехнулся и швырнул пакетик с конфетами на стол, не заметив, как они рассыпались, оказавшись на полу.

Наверное, следовало сейчас вернуться к своему ежегодному плану празднования Хэллоуина. Проскользнуть в душевую, пока она пустует, провести весь перечень гигиенических процедур и отправиться спать.

В прошлом, да и в позапрошлом году было проще. Льюис мог спокойно закрыть комнату, не думая о том, что посреди ночи туда станут ломиться посторонние.

Этот год принёс с собой перемены в виде соседства, и Льюису следовало считаться с мнением Рекса.

Раз уж тот собирался повеселиться на празднике, то и ждать его возвращения в ближайшее время не следовало. Он мог появиться, как через пару часов, так и под утро. И Льюис должен был это стерпеть, а не поднимать ураган возмущения.

Рекс бы, выслушав список претензий, непременно, отпарировал, заявив, что Льюиса не заставляли сидеть в комнате до рассвета. Не приматывали скотчем к стулу и не приковывали наручниками к спинке кровати.

Сам принял решение, сам и виноват.

Довольно нелепая тактика – валить с больной головы на здоровую.

Оторвавшись от созерцания шествия, проходившего по территории академии, Льюис закрыл окно и плотно задёрнул шторы.

Никуда он не пойдёт. Не пойдёт, и всё тут. Сейчас соберёт просыпанные сладости, примет душ, почистит зубы, сделает небольшую запись в дневнике и ляжет спать.