Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Спустя неделю совместного обучения, Алекс готов был поставить размашистую подпись под словами Ника о повышенном уровне снобизма в крови определённых личностей. Друзья у Кэрмита были полными противоположностями друг другу. Невероятно общительная, позитивная Герда и вечно недовольный «аристократ в кубе» Даниэль, позволявший Кэрмиту называть себя дурацким прозвищем «Ричи».

Друг Алекса не походил ни на первую, ни на второго.

До недавнего времени Алекс знал Николаса исключительно, как сына делового партнёра своего отца, с которым и сошёлся благодаря приятельским отношениям родителей. Их отцы совместными усилиями делали бизнес, их матери общались, у старших брата одного и сестры другого когда-то был роман.

Потом Лика укатила в Бельгию, там же вышла замуж, а брат Николаса остался в Лондоне, нашёл себе новую девушку, но узами брака себя пока так и не связал. С Ликой они сохранили вполне неплохие отношения, до сих пор общались, пусть и не так часто, как прежде. Укрепление связей посредством заключения брака сорвалось, но, кажется, не так уж сильно расстроило представителей обеих семей.

Теперь Алексу довелось посмотреть на Николаса ещё и в учебных декорациях, увидеть знакомого с новой стороны.

Николас Треверси был человеком, сотканным из противоречий.

Своим существованием он опровергал заявление о правдивости первого впечатления. Стоило узнать его лучше, как становилось ясно, что он совсем не такой, каким представлялся после первого обмена репликами.

Его внешность располагала к определённой сентиментальности и романтичности, когда речь заходила о восприятии окружающих девушками. Принц из сказки, которому для полноты образа не хватает только белого коня, а всё остальное – в наличии. Сборник сонетов Петрарки в руках, светлые кудри, милая улыбка и голубые глаза. Идеал романтичной девочки, девушки или женщины, как он есть. Галантность, стремление угодить, демонстративная услужливость, умение поддержать беседу на любую тему, весьма и весьма продуманные планы на будущее. Романтик, твёрдо стоящий на земле.

На губах нежная улыбка, слова, что сладкий яд, и только глаза выдают. В них не сказать, что приземлённость, скорее, расчёт. Он говорит одно, а думает о другом, непрерывно анализируя всё, что происходит вокруг, отжимает лишнюю воду, определяя самую суть.

Вроде бы не сплетник, но при этом посещает клуб любителей журналистики и считается одним из лучших. Вообще-то, лучшим. Остальные плетутся в хвосте, разве что один первогодка на пятки ему наступает, но это не столь критично и значимо. Знает всё обо всех, но лишний раз рта не раскроет, если не увидит в этом особого смысла.

Типичный книжный червь на первый взгляд. На второй – далеко нет.

Он не стремится к лидерству, но в школьной иерархии занимает не последнее место. Этакий серый кардинал, способный устроить переворот, поставив ситуацию с ног на голову, но так запутав участников готовящейся операции, что они до последнего не поймут, с чьей подачи действовали. А, может, не поймут вовсе.

Герда не напрасно распределила своих друзей на два лагеря, рассказывая о неком устройстве школы.

Алекс условно разделил бы их на лагерь умных и красивых, хотя это определение не слишком подходило к ситуации, отражая всё частично, поверхностно. Он не мог назвать одних уродами с мозгами гениев, а других тупыми красавчиками, потому что и то, и другое заявления оснований под собой не имели. Все они учились достаточно хорошо, кто-то лучше, кто-то хуже, но откровенных глупостей на занятиях не выдавали, поддерживая имидж усердных учеников. Во внешности каждого, при наличии желания, можно было отыскать как привлекательные, так и отталкивающие черты.

Основное разделение проходило с использованием иных критериев, именуемых отношением к жизни.

Кай и Николас точно знали, чего хотят от неё, относились ко всему с повышенной серьёзностью и, как говорила Герда, несмотря на юный возраст, уже сейчас не мальчики, а мужчины.

Их антагонисты – хотя, какие они антагонисты, так, местные шуты, развлекающие не публику, а самих себя – предпочитали воспринимать всё с лёгкостью и смехом. Дурачась и хохоча. Словно жизнь была их самой любимой игрой, от которой они старались получить максимум удовольствия, а не выгоды.

Себя Алекс не причислял ни к тем, ни к другим, остановившись где-то на середине. Вспоминая некоторые поступки, вроде тех же прогулок по мосту, когда они с Анной стояли под дождём, соприкасаясь ладонями и не боясь упасть.

Николас бы никогда себе такого не позволил. Кай – тоже.

Даниэль? Да кто его знает.

Кэрмит? Несомненно, да. Троекратное.

Зная обоих не больше месяца, Алекс уже составил о них мнение.

Об одном участнике дуэта у него в досье было собрано определённое количество информации, а там, где значилось имя второго, так ни единой строчки и не появилось. Один намеренно держался на расстоянии, второй делал шаг навстречу, хотя его об этом не просили, да и сближаться с ним не планировали. Более того, мечтали найти в биографии факты наиболее омерзительные, способные послужить доказательством.