Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Наблюдая за одноклассниками на протяжении нескольких лет, Кэндис неоднократно отмечал, что большинство из них, в самом начале учебного года, чувствуют себя в стенах академии достаточно неуютно. Бродят по коридорам с недовольным видом, словно их выдернули из мягкой постели и заставили спать на холодном полу, разве что пару соломинок бросив в углу.

Доля истины в этом замечании проскальзывала.

Их всех, на самом деле, выдёргивали из привычных кроватей и помещали в условия, несравнимые с родным домом. Но для одних это было невыносимо, а кому-то – в радость. Себя Кэндис без сомнений относил ко второй категории. Он не знал, сколько у него единомышленников, жалеющих о наступлении каникул, но подозревал, что немного.

Ему было, куда возвращаться. Несколько вариантов на выбор, но по странному стечению обстоятельств наиболее гостеприимным домом Кэндис считал академию.

Обмениваясь мнениями о ней с другими учениками, он нередко слышал, что здание производит впечатление, а в первый момент и вовсе способно напугать. Он не испытывал перед ней страха, напротив, едва ли не с первых минут «знакомства» проникся атмосферой, здесь царившей.

Дело было вовсе не в столкновении у ворот с будущим директором. Тогда он об этом вообще не задумывался, если говорить откровенно. Ну да, довелось пересечься с самими Уилзи. Они оказались совсем не грозными и не невероятно строгими, как о них отзывались окружающие. В остальном-то ничего особенного.

Основная причина симпатии заключалась совсем в другом, и тут Кэндис впадал в прострацию, поскольку подходящих слов для описания своих ощущений, связанных с академией, подобрать, при всём желании не мог. Пытался несколько раз и тормозил, понимая, что картина получается неполной. Кэндис уже сейчас, пребывая в данных стенах, заранее начинал тосковать по академии.

Помимо пространных размышлений о не совсем далёком будущем, задумчивости способствовали воспоминания об утренней встрече с миссис Даглер, попросившей Кэндиса заглянуть в учительскую после завершения занятий. Кэндис знал наверняка, с чем это связано и заранее трепал себе нервы. Это давным-давно стало их традицией, но каждый раз Кэндис ощущал неловкость перед учительницей, как будто делал что-то плохое.

Стоило только захлопнуть ежедневник и отложить в сторону ручку, моментально раздался вскрик Сибиллы. Два этих события никак между собой связаны не были, просто совпали по времени. Девушка, потянувшись к телефону, чтобы ответить на очередное сообщение, немного не рассчитала, зацепила стакан с напитком и теперь, стремительно вскочив на ноги, держала на вытянутой руке чью-то испорченную тетрадь. По страницам стекали кофейные струйки, а чернила начали расплываться.

– Неудачный день, детка? – поинтересовался Гаррет, которого, кажется, вообще всё интересовало.

Он не мог удержаться и не сунуть нос в чужие дела.

Сибилла поджала губы, отчего лицо её приобрело немного обиженное выражение. В такие моменты она особенно походила на героиню известного сериала.

Кэндис не увлекался сериалами, но именно эту героиню знал в лицо, поскольку новый сосед по комнате, пришедший на смену Каю, с коим несколько лет были прожиты душа в душу, безумно фанател и от актрисы, и от Сибиллы.

Кэндис восторгов не разделял, но сходство признавал, находя в этом нечто забавное.

– Он меня уничтожит, – произнесла Сибилла, бросив испорченную тетрадь обратно на столешницу и копаясь в сумке.

Достав упаковку влажных салфеток, принялась стирать липкие потёки.

– Кто? – спросила Оливия, оторвавшись от своего спора на миллион.

– Роуз. Это его тетрадь, – пояснила Сибилла. – Я просила лекцию у Глена, но он, конечно, благополучно всё пропустил со своими тренировками. Пришлось искать других людей, готовых поделиться знаниями.

– Ты могла бы попросить у меня, – тихо произнесла Лайза.

– Не ты ли сказала мне, что у тебя этой лекции нет? – Сибилла, прежде полировавшая столешницу с таким усердием, словно огонь трением высечь пыталась, замерла с салфеткой в руке.

Прищурила глаза.

– Ты не спрашивала.

– Я спрашивала. Даже несколько раз вопрос повторила. Просто кто-то витает в облаках и слышит только себя, – огрызнулась Сибилла, отшвырнув салфетку и доставая новую.

– В любом случае, тебе повезло, – хмыкнул Гаррет, обратившись к Лайзе. – Не твою тетрадь только что постирали в кофейном озере.

Очередное столкновение на почве недопонимания набирало обороты.

Кэндис заткнул уши наушниками и отвернулся.

Он не был любителем подобных ситуаций. Постоянные скандалы, разгоравшиеся прежде на территории родного дома, выработали условный рефлекс и отторжение к общению на повышенных тонах.

Это вовсе не означало, что сам он всегда поражает общественность ледяным спокойствием, безмятежно снося оскорбления в свой адрес, но чужие конфликты раздражали. Кэндис, в отличие от того же Марвела, искренне наслаждающегося неоднозначными ситуациями, служащими поводом для возможных сплетен, смаковать их не умел. В дальнейшем не собирался такое качество личности в себе развивать и пестовать.