Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Ему стало известно о строгих нравах, царивших в семье Томпсонов.

Частично это объясняло поведение Глена, его пунктик на наличии обязательной девушки, попытки скрывать желания, связанные не только с представительницами противоположного пола, но и с себе подобными.

Но в том-то и дело, что лишь частично.

Чего Роуз не мог понять и принять вообще ни под каким предлогом, так это стремление обмануть Сибиллу. Желая проводить эксперименты, Глен мог бы с ней расстаться ради приличия и не пудрить девушке мозги, но нет. Он настаивал на необходимости продолжений отношений с дамой, параллельно доставая, а, по его мнению, одаривая, своим вниманием Роуза.

На первых порах это было забавно и довольно… приятно.

С самим собой Роуз был честен, признавая, что заинтересованность со стороны другого человека ему льстит. Но не более. Никакой эйфории или чистого восторга. Несмотря на то, что особо продолжительных отношений заводить прежде не доводилось, Роуз не превращался от милых слов и таких же поступков в лужицу патоки у ног того, кто проявил к нему благосклонность.

Рационализм всегда оставался на первом месте.

Стоило новизне ощущений исчезнуть, вуаль спала, и открылось истинное лицо сложившейся ситуации.

Выглядело оно отвратительно. Так же мерзко пахло. Словно сточная канава.

Будь Роуз влюблён по-настоящему, от страданий бы на стенку лез.

Показательно весьма. Тот самый случай, когда понимаешь: тебя используют. Хочется разорвать порочный круг, а ничего не выходит, поскольку чувства превалируют над разумом. Снова и снова в один и тот же капкан, ничему не учась на ошибках.

То, что Розарио плевал, образно говоря, на Глена с самой высокой башни академии, играло ему на руку и позволяло наслаждаться процессом игры.

Строгость родителей не сделала Глена образцом для подражания.

Она научила его лицемерить, старательно разыскивая лазейки, и подстраиваться под любую ситуацию. Всегда и везде ставить превыше всего собственные цели, маскируя их под общественные интересы.

Вот и получается не слишком приятная во всех отношениях личность.

О Гаррете Розарио знал ещё меньше. Точнее, раньше думал, что знает многое. Всего один случай убедил в том, что Гаррет совсем не тот, кем хочет казаться, потому невозможно утверждать, какие качества в реальности присущи данной личности.

Единственным козырем, который Марвел от окружающих не скрывал, была его безответная и односторонняя тяга к определённому человеку. Так себе познание, на самом деле, но, при наличии искреннего желания, даже этот минимум реально использовать ради торжества справедливости. Правда, пока Роуз не знал, как именно.

– Их двуличие тоже не знает границ, – произнёс Розарио, понизив голос и повернувшись к собеседнику. – Некоторые вот практикуют игру в любовь на два фронта. Писать сообщения с признаниями и тут же над ними смеяться… Что может быть забавнее, не так ли?

– Если тебя это смущает или напрягает, почему не скажешь ей?

Вопрос Кэндиса прозвучал довольно логично. Тут просто-таки напрашивалось слово – закономерно.

Несомненно, Розарио думал и о таком методе решения задачи, но в дальнейшем от него отказался, понимая, что эффективность стремится к нулю. Коэффициент полезного действия проходит где-то совсем рядом.

– Посмотри на эту счастливую влюблённую пару, – Роуз театрально развёл руками, затем соединил пальцы обеих ладоней в сердечко так, чтобы внутри фигуры оказались Сибилла и Глен; немного понаблюдав за ними, сложил руки на груди, запрокинул голову и посмотрел в потолок. – Картина идеальных, во всех смыслах, отношений. Они встретились в школе, полюбили друг друга с первого взгляда и больше никогда не расставались. Она смотрит на него влюблёнными глазами, он отвечает ей с тем же пылом. Однажды у них родятся дети, а потом внуки, правнуки и так далее. История любви этих двоих будет поводом для гордости у всех последующих поколений семьи Дарквуд-Томпсонов. Со стороны их связь выглядит именно так.

– Сама участница дуэта придерживается того же мнения, – хмыкнул Кэндис.

– Вот. В этом и заключается главная проблема, – резюмировал Розарио. – Бессмысленно рушить пряничный домик. Надо либо иметь на руках неопровержимые доказательства…

– Либо оставить надежду на чужое прозрение.

– Именно.

– И что выбираешь ты?

– Да свершится месть, – задумчиво протянул Роуз, тут же слегка приподнимая уголки губ.

Широко улыбаться он себе не позволял, помня о гадких особенностях мимики, преображающей его до неузнаваемости, не в лучшем значении этого выражения.

– Масштабная?