Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Она мило беседовала с пасынком, желая найти с ним общий язык, помнила о важных датах в его жизни и всячески старалась расположить его к себе. Частично ей удалось реализовать задуманное. Кэндис, изначально настроенный скептически, со временем начал оттаивать. В настоящее время они неплохо общались. Он не называл Ингу мамой, не дарил ей трогательных открыток, но и откровенных гадостей не делал. Не грубил ей и не смеялся в лицо, нарочно доводя либо до слёз, либо до пробуждения ненависти.

Всё было бы невероятно прекрасно, не приведи она в дом довесок в лице дочери от первого брака.

Одноклассники тоже не избежали определённой классификации.

Своеобразная, но далеко не уродливая улыбка, чёрная мантия, несколько кукол, сидящих на подоконнике и на письменном столе. Флакон в руках, палец на распылителе, некая доля театральщины в словах и жестах. Тот, кто первым назвал Кэндиса протеже семьи Уилзи и, не скрывая истинных причин интереса, заявил, что собирается присматриваться к столь занятной личности.

– Я не их протеже, – растерянно выдал Кэндис тогда.

– Ну да. Конечно, – последовал снисходительный ответ. – Именно поэтому в общежитие тебя приводит младший сын директора.

– Думай, как хочешь.

Кэндис был уверен, что этот немного навязчивый тип станет врагом номер один, а в итоге большую часть времени в компании Розарио и проводил. Осознание, что Кэндис к семье директора отношения не имеет, просто так получилось, решимости Роуза не уменьшило. Они подружились. Это было немного странно, но увлекательно.

Сам Роуз был интересным, в том плане, что его рассказы о прошлом и настоящем, сопровождающиеся попытками понять и проанализировать поступки – феерически занятная пища для ума. Типаж из тех, что не забывается, сколько усилий не прикладывай. Наверное, у них это было взаимно, потому что Розарио считал Кэндиса не менее странным, о чём неоднократно упоминал в разговорах. Со временем исследовательский интерес потеснился, нашлось место для настоящей дружбы, а не только для общения ради попыток скрасить серые будни.

Оливия Стоун. Яркие волосы, собранные – чаще всего – в высокий хвост, клетчатые рубашки, завязанные на поясе, и баскетбольный мяч в руках. Влюблённость в Кэндиса, ныне перетекшая в приятельские отношения. Момент признания в оранжерее, поцелуй по инициативе стороны, решившейся открыть душу и сердце, час откровенного разговора и попыток разложить всё по полочкам.

– Ты замечательная, но я не могу ответить на твои чувства. Прости, Лив…

– Да ладно. В общем-то, я и не надеялась, – улыбнулась она, теребя кончик косы морковного цвета. – Но рада, что обо всём тебе рассказала. Теперь, услышав однозначный отказ, не буду питать иллюзий и быстрее от чувств избавлюсь.

Он поцеловал её в макушку, с удивлением думая, что впервые в жизни стал объектом такой приятной любви. Не той, что строится исключительно на желании, и с описанным выше чувством не имеет ничего общего, а той, что подразумевает под собой нежное отношение. Больше всего поражал тот факт, что признание такого типа прозвучало из уст Оливии. Она всегда казалась Кэндису решительнее и жёстче.

Пожалуй, Оливия была одной из немногих в числе важных для Кэндиса учеников.

С остальными он общался больше не по желанию, а по необходимости. Всё-таки неловко молчать, когда окружающие задают вопрос и ждут ответа. Он отвечал, хотя, периодически слышал, как мелькали в речи других учеников не слишком лестные характеристики. Были те, кто считал Кэндиса холодной гадиной. Что ж, право на своё мнение имел каждый, и Кэндис не вмешивался в процесс формирования чужого мировоззрения, больше времени уделяя своим заботам.

Лайзу он помнил по клубу журналистов, Сэнди за постоянные конфликты с Оливией и волосы настолько светлые, что временами создавалось впечатление, будто не обошлось без краски. Сэнди говорил, что цвет его волос такой от природы.

Гаррета сложно было забыть, благодаря его раздражающим словам и поступкам, Трейси напоминал о себе восторгами по Сибилле и актрисе из популярного сериала, которую считал идеалом женщины.

Да и, сказать по правде, довольно непросто вычеркнуть из памяти того, с кем каждый день пересекаешься не только на занятиях, но и в комнате общежития.

Сибилла и Глен запомнились, как колоритная парочка. Проводи руководство академии выбор короля и королевы выпускного бала, эти двое взяли бы корону в одночасье, не прилагая к достижению цели большого количества усилий. По отдельности они, конечно, тоже себя проявляли, но память Кэндиса запечатлела их именно в тандеме. Слишком активно Глен изображал любовь, слишком сильно верила ему Сибилла. Время показало, что уровень доверия можно снизить, не боясь совершить ошибку. Нынешнего Глен недостоин.