Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

В начале обучения в средней школе, когда все они только-только попали в мир «Чёрной орхидеи», а об объединении со школой для девочек речи не заходило, Гаррет нередко фантазировал, представляя, каким будет его будущее. С каким мироощущением он придёт к финишной черте школьного периода жизни? Иначе говоря, с какими мыслями покинет стены академии? В каком статусе?

Тогда единственной его мечтой была популярность, о которой и речи особой не шло. Гаррет не слишком хорошо ориентировался в новом обществе, а одноклассники, как на подбор, оказались незнакомыми. Все, с кем он прошёл несколько лет начальной школы, продолжили обучение в других заведениях.

Нужно было налаживать общение с кем-нибудь, чтобы не остаться вечным одиночкой, и он попробовал это сделать. Пару недель присматривался к новому окружению, составил список, распределив людей по популярности, и решил начать знакомство, в первую очередь с теми, кто стоял на самом верху. На большую удачу и улыбку со стороны судьбы при этом не слишком рассчитывал, поскольку в былое время неоднократно получал подтверждение словам, что он и везение – вещи несовместимые.

Наверху были они. Кэндис Брайт, носивший в те годы странную кличку «Инферно», и Роуз Астерфильд.

Точнее, только Кэндис.

Розарио мало кому нравился, и дело было не столько в его своеобразной, хоть и не страшной, внешности, а больше в поведении. Жесты, поступки, фразы, понятные далеко не каждому. Когда все впадали в ступор, Кэндис улыбался. Потом хохотали эти двое уже вместе – потрясающее взаимопонимание.

Неизвестно, каким чудом они умудрились найти общий язык, но контактировали постоянно. Розарио направо и налево демонстрировал собственные странности, Кэндис смотрел на этот цирк со снисхождением и – может обман зрения? – неким восторгом.

Гаррету хотелось прибиться к их компании хотя бы для того, чтобы понять, какие именно причины заставляют данных людей держаться вместе. И он прибился. Удалось. Ни Кэндис, ни его белобрысый приятель не проявили себя снобами, не стали демонстративно отворачиваться и отталкивать протянутую руку.

Хочешь подружиться? Давай. Никто не возражает.

Гаррет, представивший сцену из «Гарри Поттера», ту самую, где главный герой отвергает предложение чистокровного аристократа с платиновыми волосами, впал в ступор. Он был уверен, что от него отвернутся и отправят прогуляться на все четыре стороны. Они уничтожили его шаблон.

С ними было хорошо и весело. С ними было круто.

Пообщавшись с обоими несколько месяцев, Гаррет понял, что никаких особых странностей у одноклассников нет. Просто они пытаются слегка разнообразить жизнь, вот и придумывают личные фишки, только им понятные. И ему, раз уж он влился в компанию. В основном, втроём они и держались, не игнорируя остальных, но и не сближаясь с ними. Общения в таком составе им хватало за глаза. Золотым трио их, конечно, не называли, но… Они действительно были друзьями из категории тех, что невозможно водой разлить. До определённого периода.

Всё сложилось банально и как-то глупо.

Гаррету внезапно стало скучно.

Он начал ловить себя на мысли, что друзья его меняются и не в лучшую сторону. Периодически подумывал о том, что ему в их обществе становится невыносимо. Нет, они-то по-прежнему отлично взаимодействовали между собой, а вот он стал лишним. Как выпадает в ходе лабораторного химического опыта один из элементов, так выпал и Гаррет.

Скуку хотелось развеять, и он отправился на поиски новых друзей. Относительно новых, само собой. Все они были ему знакомы, но поверхностно.

Проводя своеобразную аналогию, Гаррет представлял других учеников академии блестящими баночками газировки с закрытыми ключами, в то время как старые друзья превратились в смятую уродливую тару, о которой слова доброго не скажешь. Он выпил их до дна.

Что одного, что второго.

Ко всему прочему появилась идиотская ревность. Ему начало казаться, что оба с ним общаются из жалости, а сами только и делают, что смеются у него за спиной, обсуждая каждую нелепую фразу, каждый промах. Коллекционируют ошибки и считают неудачником.

Ему больше не хотелось быть частью стаи.

Он мечтал о позиции лидера.

Распланировать грандиозные задумки и двинуться навстречу их реализации оказалось не так уж сложно. Гаррет начал сближаться с другими учениками, столь же стремительно отдаляясь от своих друзей. Вот только методы для этого выбрал не самые красивые. Осознавал, что поступает не лучшим образом, но в противостоянии верности и тщеславия безоговорочную победу одержало второе. Гаррета волновал не столько собственный моральный облик, сколько положение в школьной иерархии. За возможность стать тем, кого не только любят, но и побаиваются, считая своего рода авторитетом, он мог пойти на любые жертвы.

Он не был идиотом с полностью атрофированным чувством справедливости, а потому периодически его грызли муки совести. Более того, делали это с завидным постоянством, но Гаррет не желал признавать правоту подсознания.

Теперь он придерживался новой линии поведения.

Предать в первый раз было сложнее всего. А потом вошло в привычку.