Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Несколько минут Терренс убивал Энтони взглядом за эту речь, потом потянулся, выхватил планшет из его рук и, развернув одну из страниц, прошипел:

– Давай сюда свои фраки.

После чего вперил взгляд в экран, сделав вид, будто ничего важнее и интереснее в жизни не доводилось наблюдать.

========== Глава 4. Тот, кто провоцирует агрессию. ==========

– Чёрная или белая? – спросил Рендалл, стоя перед зеркалом и ожидая окончательного вердикта.

Чувствовал себя, при этом, отвратительнее не бывает. Аналогия прослеживалась сама собой. Старый голливудский фильм о девушке лёгкого поведения, ставшей смыслом жизни для миллионера.

С той лишь разницей, что сейчас в роли девушки выступал сам Рендалл, а его наречённая сидела напротив, просматривала варианты приглашений, предназначенных для свадебного торжества, и время от времени одаряла вниманием будущего супруга. Оценивала. Пыталась советовать. Навязывала мнение.

Чёрное и белое не носи. «Да» и «нет» не говори.

Они выбирали наряд не для свадебной церемонии – это только предстояло сделать в дальнейшем. В настоящий момент, они были озадачены условием, прописанным в пригласительных билетах.

Рендалл пытался отделаться от унизительной необходимости устраивать дефиле перед невестой, желая перевести тему, заговорил о подарках.

Кейт пресекла его начинания, парировала тем, что уже давно обо всём позаботилась, и они не ударят в грязь лицом, вручая свои презенты.

Энтони был щедр и великодушен, потому позвал обоих, несмотря на то, что с Кейт практически не общался и знал её постольку поскольку.

Рендалл хотел отказаться, пусть и понимал, что со стороны это выглядит не слишком вежливо. Надеялся, что Кейт обязательно будет протестовать, он поддержит её решение, и, как итог, они никуда не поедут.

Кейт придерживалась иной точки зрения. Считала, что они обязаны появиться на празднике.

Заглянуть хотя бы на пару минут и лично поздравить именинника, как она сказала.

Рендалл понял, что обречён.

Придётся весь вечер изображать чудесное расположение духа, общаться с одноклассниками и родственниками Энтони, а самое главное, несомненно, держаться на расстоянии от Терренса, чтобы не спровоцировать очередной скандал.

Одно лишь появление Кейт могло заставить Терренса слететь с катушек.

Пригласить на торжество их обоих было равносильно реализации не слишком умной затеи с взрывчаткой, заложенной в праздничный торт.

Наверняка Энтони это понимал, но правила этикета обязывали его подчиняться законам лицемерного аристократического общества и приглашать всех, с кем приходилось более или менее близко контактировать ему или его родителям.

Рендаллу затея с костюмированным балом представлялась заранее обречённой на провал, достаточно эпатажной и слегка глупой. Но хозяином вечера был не он, а другой человек, и этот человек совета о том, как следует организовывать торжества, не спрашивал.

А если бы спросил, Рендалл всё равно ничего дельного посоветовать не сумел бы. У них в доме – ещё до того, как на горизонте замаячило разорение – приёмов практически не проводили, а праздновать дни рождения с размахом считалось признаком дурного тона. В детстве Рендалл вообще не понимал смысла этого праздника, поскольку его торжества, которые и называть этим словом было стыдно, проходили по единому сценарию. Традиционная песня, торт с одной свечкой и несколько книг в подарок.

Удивительно, как при своей скупости родители не смогли сколотить огромное состояние, которое очень пригодилось бы в дальнейшем, в противоборстве с Дином Кларком.

Рендалл задавал себе вопрос.

И тут же сам отвечал.

Они были скупы только в быту, ущемляя себя практически во всём.

Но когда предписывалось выйти в люди и пустить пыль в глаза, продемонстрировав своё благосостояние, средства моментально находились и тратились с фантастической скоростью.

Никаких нареканий это почему-то не вызывало.

О том, чтобы пригласить приятелей домой, речи тоже не заходило. Было несколько попыток, но все они бесславно закончились под аккомпанемент нотаций матери, считавшей, что их дом – это не проходной двор, не стоит таскать сюда всех подряд.

При этом она отчаянно хотела, чтобы у Рендалла появились друзья, происходящие из высокородных семей. Но и их тоже домой водить было запрещено.

Аргументировалось обычно практически тем же, с небольшими поправками.

Если неблагонадёжные элементы, по мнению матери, могли что-то присмотреть и украсть, то более обеспеченные детишки, всенепременно, сравнили бы обстановку их дома с интерьерами, в коих обитали сами. И результат сравнения, разумеется, оказался бы не в пользу Стимптонов.

Как такое прикажете пережить?

Позор и падение в чужих глазах – ужасное явление. Особенно, если мнение посторонних людей по какой-то необъяснимой причине ценится выше своего собственного.

Рендалл ещё раз окинул критическим взглядом отражение в зеркале. Сам он придерживался точки зрения, гласившей, что цвет рубашки решающей роли не играет. Что в одном наряде он смотрится странно, что в другом.

Спасибо Энтони за то, что не предложил гостям приехать на торжество в каретах. Ради поддержания атмосферы, так сказать.