Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Энтони Кларк знал толк не только в строительном бизнесе и длинноволосых блондинках мужского пола, последние несколько лет являясь ценителем одного конкретного экземпляра. В обозначенных выше пунктах он, несомненно, разбирался просто отлично, но ещё одной очевидной страстью школьного приятеля были автомобили. Он не коллекционировал их и не швырял деньгами, собирая солидный автопарк, но зато мог с лёгкостью получить звание ходячей энциклопедии, посвящённой машинам. А потому, когда речь заходила о покупке автомобиля, многие знакомые за советами обращались к нему.

Мартин бы тоже обратился, но у него необходимость в консультации отпала сама собой. Выиграть пари, и Энтони самостоятельно выбирает, на чём ближайшие несколько лет будет ездить младший из троих детей семьи Уилзи.

Выбрал.

Отлично постарался, надо сказать.

Мартин не смог бы подойти к решению вопроса лучше, практичнее и основательнее. Оптимальное сочетание дизайна и технических характеристик.

Будучи водителем крайне аккуратным, Мартин никогда не нарушал правил дорожного движения, но сегодня ему было наплевать на всё. Он использовал все возможности своего автомобиля, не опасаясь попасть в аварию, не боясь столкнуться на пустынной дороге с чужой машиной, стремительно вылетающей из-за поворота. Он вообще не придавал этому значения. Ничто, кроме письма, не могло привлечь его внимание. Ничто так настойчиво не лезло на первый план, затмевая собой иные события, происходящие в жизни.

Только это.

Одиночество, пустынная дорога и огромная скорость.

Попытки самоанализа. Провальные попытки, по большей части.

Что? Как? Когда? Почему так получилось?

Стоит однажды вмешаться в конфликт, разгорающийся между учеником и его матерью, чтобы жизнь изменилась до неузнаваемости.

Сегодня на редкость наивные рассуждения и обещания наглого юноши провоцируют смех, а завтра от собственного веселья не остаётся и следа, потому что постепенно накрывает осознанием, что его слова не ушли в пустоту. Они стирают границы, лишая воли, отсекая возможности сопротивления и отступления.

То ли импринтинг, то ли история о соулмейтах, то ли ещё какая-нибудь одиозная, несомненно, раздражающая, пафосная чушь, в момент ставшая реальностью.

В тридцать лет стоит иначе относиться к жизни. Уже нет шансов опустить глаза в пол, пробормотать неразборчиво, что не хотел ничего такого, попросить прощения и получить его, не прилагая большого количества усилий. Проворачивать подобные трюки реально в детстве. Чуть хуже получается в подростковом возрасте, но, перешагнув определённый рубеж – попросту нелепо.

Классификация несложная.

Всё понятно и просто.

Наваждение родом из прошлого, протянувшееся до настоящего момента.

Между вами что-то было?

Между ними километры переписок.

У них море воспоминаний, разделённых на двоих. Сотни украденных поцелуев, не меньшее количество мгновений, отмеченных мимолётным соприкосновением ладоней, продолжительными взглядами в пустых коридорах академии, сердцем, нарисованным в воздухе и звонким смехом. Пересечение в редакции газеты, пустующей и тёмной, сброшенные в огромной спешке на пол бумаги, неподатливая молния на брюках, входящих в комплект школьной униформы. И это неповторимое, кроющее с головой «Мар-тин», слетающее с припухших, искусанных, а потому слегка кровящих губ. Спонтанное свидание на смотровой площадке, ещё одно за пределами школы, старательно замаскированное под деловую встречу.

Напряжение в сотни тысяч ватт, бесконечное притяжение, сопротивляться коему бесполезно, потому что с самого начала понятно: спасения нет, и если этому наваждению суждено однажды прекратиться, то, пожалуй, финал его наступит лишь в одном случае. Когда оборвётся жизнь.

Между ними история с письмом, что бережно хранится в ящике стола несколько лет подряд, а не отправилось на свалку вместе с другим бумажным мусором, судьбы «Призрачных мальчиков», долгая дорога, наполненная переживаниями и бесконечной нервотрёпкой, тщательно скрываемой от посторонних глаз, вера в победу и заслуженный успех. История о принце, написанная в качестве благодарности тому, кто совсем не тянет на настоящую особу королевской крови, но, тем не менее, получил такой титул на страницах повести.

Между ними откровенные разговоры в предзакатной тишине, воспоминания о платке с инициалами, что до сих пор лежит в кармане школьной сумки, одного взгляда на который достаточно, чтобы вернуться в день знакомства. Под пальцами гладкая поверхность сломанного значка с дурацкой надписью, сделанной крупными белыми буквами на ярком, ядовито-розовом пластиковом покрытии и ещё сотни мелочей, из которых складывается повседневная жизнь. Как будто знакомая, но вместе с тем совершенно точно отличная от всего того, с чем доводилось сталкиваться прежде.

Между ними запреты, общественное обсуждение и осуждение. В перспективе.